[26; 330].
Смотришь на подобные изложения фактов, и возникает полное ощущение, что приходится работать с древними летописями: определять в них более древние и менее древние части текста, «вылавливать» позднейшие вставки, находить логические противоречия вставок с основным текстом. Словом, погружаешься в атмосферу работы историков античности или медиевистов. Читатель и сам может убедиться, что говорим мы это без всякой иронии и преувеличения.
Вот перед нами одно и то же событие, описанное двумя известными современными историками. Описания вроде бы схожи, но одновременно имеют значительные нюансы, которые даже заставляют по-разному оценивать и трактовать описанное событие.
Абсолютно совпадает у И. Мощанского и Ю. Рубцова только рассказ о требовании Л.З. Мехлиса «очистить» 271, 276 и 320-ю стрелковые дивизии от «кавказцев» (за исключением политкорректного замечания Ю. Рубцова, что «кавказцы» – термин Мехлиса). А вот дальше начинаются расхождения. У Ю. Рубцова Верховный был недоволен докладом Мехлиса и разрешил сдвинуть сроки наступления. Раз разрешил, то, значит, Лев Захарович об этом в своём докладе сам и просил. Собственно, для Ю. Рубцова проще бы, как нам кажется, было так и написать: мол, Мехлис просил сроки перенести, и Сталин, хоть и был недоволен, но пошёл на этот шаг. Однако историк почему-то предпочёл (впрочем, очень даже можно предположить – почему) сей факт изложить в завуалированном виде.
И. Мощанский эту «завуалированность» превращает в иное изложение обстоятельств дела: у него уже сам Сталин, недовольный докладом Мехлиса, приказывает перебросить в Крым три новые дивизии. Заметим, И. Мощанский не пишет прямо, что Сталин по своей инициативе, а не по просьбе Мехлиса, приказал перенести сроки наступления. Но поскольку о просьбе армейского комиссара он вообще ничего не говорит, а Сталин настаивает на переброске в состав Крымского фронта новых соединений, то становится ясно, что именно Верховный Главнокомандующий отложил на более поздний срок наступательную операцию фронта. Другого вывода из подобного изложения сделать нельзя. И. Мощанский полностью подогнал факты, «передёрнув» их, под шаблонную схему о виноватом во всём Мехлисе.
Ю. Рубцов же то ли схему хотел разрушить, да побоялся сделать это открыто, давая читателю «пищу для размышления», то ли, наоборот, схемы разрушать не хотел, но, излагая события, так увлёкся, что «проговорился». И про «разрешил» проговорился, и про три стрелковых дивизии из СКВО, которые, в изложении Ю. Рубцова, «выбивает» для Крымского фронта именно Лев Захарович.