Но обычно меня туда и зовут.
Нож об камень ломается, мой лишь острей.
Я не знаю сколько отмерено дней.
Но знаю, что крепчают опять кулаки.
Просто бить – не с руки.
Напряжение скачет под три тысячи вольт.
Родня советует отдых, друзья – алкоголь.
Только отпуск просрочен. А дом заперт на ключ.
У меня в голове – путч.
По коридорам возят мертвых.
А я смотрю на парапет.
Такой же ты, как я, упертый
В своей обиде `на сто лет.
Такой же ты, как я, незваный
Ночной ходок в чужие сны.
Скажи, ты запираясь в ванной
Глотаешь желчь своей вины?
Ты пересматриваешь кадры,
Мечтая вновь ввязаться в бой?
И разговариваешь с каждым
Как будто бы с самим собой?
Знаешь что, котик, в эти детские игры играй – ка сам.
Чувства твои размером с лайк, а память размером с шеринг.
Как легко чужим удивляться прописанным чудесам,
Как легко чужими шагами свое пространство мерить.
Муза – согбенна. Взгляд – ружье. Каждая строчка – выстрел.
Мне надоело, что ты мне снишься сто двадцать дней в году.
Не приезжай в мой дождливый край. И только не нужно писем.
Дальше, пожалуй, я без тебя по росе босиком пойду.
«До последнего вздоха. До памятных миражей
Я учусь фильтровать друзей. Учусь понимать, где плохо.
В безудержной жажде делиться всем: от папиросы до банки гвоздей,
В нелепой привычке каждому встречному говорить: «Алоха!»
Какая же странная тяга до дури – упасть в другого, в зенит,
Пластилиновостью погрузиться в остов всего его основанья.
Забывая свои желанья, не помня, что же внутри звенит,
Идя по чужому маршруту и кровью свои выводя признанья»
Я эти строки нашла в блокноте. Им, кажется, сто тысяч лет.
Я только теперь поняла для чего и о чем я тогда писала.
Я Богу письма пишу каждый день, надеясь найти ответ.
А Он пожимает плечами – может блокнотов исписано мало?
Господи, удастся ль добраться до моря, удастся ли?
Сколько мы по ночам об этом кудахтали.
Но путь паломника пусть будет чист и светел.
Вот ты мне и ответил.
Господи, удастся ли сердцем к сердцу, удастся ли?
Будет ли верен, чист, не предаст ли?
Есть ли кто у тебя для меня на примете?
Путь любви пусть будет чист и светел.