(Информация приведена из книги «Ивановский порог» – хронология подвига (30 августа 1941 – 22 января 1944)».
На излечении отец находился в госпитале в г. Сокол Вологодской области. Он рассказывал, что на санитарной комиссии, которая определяла – годен или нет к дальнейшему прохождению службы – военврач, которая ему симпатизировала, сказала, что этому инвалиду надо лечиться и хорошее питание. Но отец уговорил ее потом, чтобы его инвалидом по бумагам не делали, а отправили в родную деревню – там, мол, поставят на ноги – так видимо везде делалось. Сообщил телеграммой матери, что приезжает раненый. Его встречали чуть ли не пол деревни – мужиков – то на фронте побило много – а тут 21- летний парень, пускай на костылях, но все цело, не оторвано.
Мать первым делом спрашивает – не встречал ли старшего брата Федора? (Федор ушел на фронт в 1941 году и, так и остался без вести пропавшим). А его жена с 2 сыновьями мыкались, пока мальчишки не выросли. Вот что интересно, второй брат по старшинству – Василий – на фронт не попал по какой – то причине, и отец мой его не привечал, и практически не общался. Что уж там было, я не знаю – а родня молчит. Надо сказать, что Василий был, мягко говоря, экономным человеком. Отец, когда ехал к матери в д. Мачкасы, то вез на себе, велосипеде, или как – то мешок в 50 кг белой пшеничной муки – в деревне ее не было. И, если предоставлялась возможность, то и еще что-то.
В то время ходила по р. Сура самоходная баржа – внутри были установлены лавки, сверху люк открыт для света и притока воздуха. На барже можно было разместить не только велосипед, но и что-нибудь посерьезнее – козу, корову, трактор и т. д. Выходили в д. Мурзицы или в Козловке (деревни по берегу Суры) и пешком 10—15 км до д. Мачкасы. Потом в 60-х построили дорогу Алатырь-Порецкое и пустили автобус – тут вообще стало хорошо. От автовокзала до автовокзала, а там на какой-нибудь попутке до Мачкас 1—2 часа.
Так вот, к брату Василию придем, а он спрашивает – вы кушать будете, или чай только попьете – сто лет не виделись и такой прием – мы тут же уходили к матери – моей бабушке Варваре домой. Вот она была хорошая женщина – настоящая русская женщина – не баба, а женщина – была ли она грамотная или нет, я не знаю, но интеллигентность просматривалась явно – никогда голоса не повысит, всегда ко всем доброжелательная. В доме с ней жила женщина (инвалидка-горбунья), не-пойми чья, наверное, родственница (если не ошибаюсь, ее фамилия была Ковригина), но такая же добрая и умелая по хозяйству. Доброта бабушки Варвары передалась всей отцовой ветви, да и внукам ее, кого я, более -менее знаю – Виктору Федоровичу (сыну погибшего брата Федора), ну и естественно мне и моей сестре Маргарите (хотя и предки со стороны моей мамы тоже были очень добрыми людьми). Деда Егора я видел всего один раз, когда он приехал к нам в Алатырь и когда мы уже жили в собственном доме на Бугре. Это было в 1959 году. Я был еще дошкольник и поэтому смутно его помню – запомнил лишь бороду почти до пояса. А вскоре он умер. Отец ездил его хоронить а меня не взял – скорее всего, мама не пустила.