Иногда, чаще по праздникам, которые старик устраивал, по какому-то одному, только ему известному поводу, в качестве угощения могла оказаться, и пара кур, и потрясающая баранина.
Горная вода, шумно бившая прямо из вертикальной стены, была изумительно вкусной. От неё заламывало зубы, пахла она особой свежестью и тающими ледниками. К этому примешивался чарующий горьковатый аромат трав и мелких цветов, произраставших на соседних склонах сплошным пестрым покрывалом.
Свой огород старик устроил в более пологом месте, с очень небольшим уклоном. Для этого пришлось убрать сотни камней и камешков. Зато получилось на славу. Весь день там было солнечно. Только к вечеру, наплывала тень от соседней скалы. Но с самого рассвета, первые лучи ласкового светила, сразу же, сразу, оказывались на листиках растений, начиная согревать и нежить их бодро-зеленеющее естество.
Отара была небольшой. Кроме неё, имелась только дюжина коз, дававших немного молока, да четвёрка собак-охранников. Прошли времена, когда старик мог резво носиться по скалам и держать в работниках нескольких ловких вооруженных помощников, да ещё со сворой верных псов, охранявших не одну сотню овец.
Иногда к нему из селения поднимались правнуки. Стройные тридцатилетние красавцы приносили старику свежего хлеба и несколько добрых кувшинов вина. Тогда старик обязательно устраивал богатый ужин. Легкое ароматное вино, скорее, чудо-амброзия, и удивительные песни лились всю ночь. Для человека, которому было уже за сто, аксакал выглядел прекрасно и никогда не болел.
Давным-давно, старик не брал никаких помощников. Но всякий раз, вокруг него можно было заметить людей, совсем на пастухов непохожих. Видно было, что многому они обучены слабо. Явно не доставало им, ни терпения, ни сноровки. Работали они много и совсем без оплаты. Однако выполняли все, что требовал старик, делавший строгие замечания и, зачастую, покрикивавший на этих своих неповоротливых и туго соображавших помощников.
Все началось более полувека назад. Пришёл к нему, как-то, один незнакомец. Был очень худ, бледен и слаб. Взглянув на него, старик сразу нахмурился. Узнал.
– Что? Теперь, за мною пришёл? Отца тебе мало было? Где же твои солдаты? Где оружие?
– Прости, старик. Время было такое. Приказали. Если бы ослушался, меня и семью, со всеми вместе, сослали бы. А то и расстрелять могли. Запросто. А сейчас, прости, заболел вот. Врачи всего месяц жизни дали, да в больницу положили, – глаза пришельца лихорадочно блестели. Но сбежал. Сон в больнице явился. Очень непростой.