– За хороший вью (вид, англ) дают и больше, – с видом знатока, произнес дядюшка
– Эмануил, не хочешь ли ты попробовать самое вкусное Каберне в мире?, – с гордостью спросил Питер, мой новый русский знакомый, родившийся в семье белогвардейского офицера, совсем давно, ещё в китайском Харбине
Весь роскошный особняк мультимиллионера, владевшего большой и успешной фабрикой по выпуску рам для живописных полотен, был украшен картинами, скульптурами и произведениями современного искусства.
Они напрочь отторгались тогдашними, может и не совсем развитыми, эстетическими традициями и особенностями моего восприятия.
Во время просмотра, я, к ужасу, стал даже понимать Никиту – нашего бывшего союзного Генсека-дровосека, разгромившего, в далекие шестидесятые, далеко не такую продвинутую выставку начинающих советских модернистов.
Непонятные, но стоившие миллионы долларов, поделки из старых газет и мягких книжек-комиксов, были, казалось, точно, сотворены-сделаны, максимум, на манер наших примитивных детсадовских достижений.
Они становились немного понятными только после детального и подробного объяснения. Чего же, на самом деле, задумывал заумный автор.
Предполагаю, что и самим творцам странных сооружений, зачастую, доводилось узнавать о своих истинных замыслах, только после хвалебных рецензий яйцеголовых искусствоведов.
– Но Питер, признайся, это же полнейшая-полнейшая фигня, – сразив хозяина в самое сердце, безапелляционно и уверенно заявил сидевший во мне ребёнок
После третьего стакана каберне из третьей по счёту бутылки, наступил период откровений
– И калифорнийское твоё, также-также, гавно полное.– заявил я решительно опешившему богатею. Прогнав вдоль щёк, чтобы почувствовать вкус и аромат напитка, я выплюнув непонравившееся вино и достал целую бутылку, уже из своей, почти бездонной сумки.
В твоем пойле совсем нет тела! Тела вина, – пояснил я разобиженному двухметровому верзиле.
– А король-то, голый!, – который раз, пояснял я Питеру. – Дорогой! Ты стал очередной жертвой хорошо поставленной профессиональной рекламы
– Вот, давай и попробуем этого Каберне, – предложил я.– Подарок главного технолога Пуркарского винзавода пришлось тащить к Вам аж из далёкой Молдавии
Прикрыв глаза, он долго, как я ему и продемонстрировал, все перекатывал и перекатывал во рту ароматное плотное вино, перегоняя от одной щеки к другой благородную темно-красную драгоценную жидкость.