Моя кровать вырастала прямо из стены до другой оставался совсем небольшой промежуток. Ещё какой-либо мебели я не заметила, только прямоугольные очертания двери на стене, что сейчас была от меня слева.
Никакой одежды на мне не было, но из-за комфортной температуры я не мёрзла - и на том спасибо. Конечно, мне очень не хотелось «щеголять» перед серокожим нагишом, вот только выбора у меня не было. Прикрыться было нечем, даже на кровати не было ни простыни, ни одеяла. Только тонкий слой белёсого тумана, ощутимо упругого и тёплого. Он словно прилип к пористой поверхности кровати и ни в какую не хотел отдираться.
Я очень старалась, заодно отгоняя от себя требовательные мысли о питье, еде и других естественных потребностей.
Мысли о доме и о своём будущем я гнала с ещё большим остервенением, поражаясь собственному неестественному спокойствию. Я давно должна была биться в истерике от страха, метаться по каморке и требовать немедленно меня выпустить, а ещё лучше сразу вернуть домой.
Вместо этого, просто забилась в угол, так и оставшись сидеть на кровати. Подтянула колени к подбородку, тем самым прикрываясь со всех сторон, и попыталась подцепить край воздушного матраса. Тихое шипение открывающейся двери мгновенно выдернуло меня из коматозного состояния, разом оживляя все чувства и инстинкты.
В страхе сильнее вжалась в стену, спиной чувствуя, как она пружинит и выталкивает меня обратно. Притаилась в ожидании появления серокожего, но вместо него в комнатку проскользнул розовый мохнатый осьминожек. На овальной голове был один глаз. Потрясающего фиолетового цвета, окаймлённый длинными и пушистыми ресничками. Почему-то я сразу решила, что это девочка или самочка, не знаю, как у них правильнее.
Розовая осьминожка не выглядела устрашающе, возможно на то и был расчёт. Ростом она была чуть ниже меня, но двигалась плавно и даже грациозно, шустро перебирая щупальцами.
Но когда пара этих щупалец потянулись ко мне, я некрасиво взвизгнула, отгораживаясь от них руками. Фиолетовый глаз потемнел, даже я поняла, что осьминожка очень недовольна. Она что-то гневно прошипела и больно шлёпнула по вытянутым рукам.
Потом, не дожидаясь моей дальнейшей реакции, она быстро обвила одним щупальцем щиколотку и замерла, прикрыв свой единственный глаз.
Не скажу, что прикосновение было неприятным или болезненным, скорее необычным. Словно ногу обвернули прохладным компрессом. Даже липкости о присосок не ощущалось, возможно их и не было, я, если честно, не разглядела.