Я был наивен и в свои шестнадцать лет, когда сразу после десятого класса впервые пытался поступить в Великолепный институт, и в двадцать два года, когда сидел на самом страшном экзамене – собеседовании, с которого начиналось участие в безобразиях всех нас, трёх десятков будущих студентов, отобранных из нескольких сотен претендентов. Главным собеседующим с нами являлся драматург Семён Львович Лукин. Итогом экзамена стало разделение нас на две мастерские по пятнадцать человек в каждой: непосредственно великолепного кино под руководством Лукина и как бы не совсем кино, то есть кинодокументалистики, под началом Песочниковых. В первую отобрались те самые «да», во вторую – все те, которые «нет». Дурачкам казалось, что дело в фамилиях. На самом деле задумка состояла в том, чтобы не подпустить к кино ни тех, ни других. Это был такой цирк бесплатных фокусов и безопасных аттракционов. К тому времени кончалась огромная эпоха, трещала по швам система, выдыхалась страна, и потому в институт набирались те ребята и девчонки, которых надо было завести в туман, подтолкнуть к дороге, ведущей в никуда, обмануть их энтузиазм, чтобы они, чего доброго, не помешали ребятам и девчатам из семейств главных факиров, которые приготовили своим деткам хорошие, тёплые, сытные киношные места.
В конце концов из них, из ребят и девчат «да», к киноцирку, вернее, к главной кинокормушке, доползли единицы, а из нас – оголтелых «нет» – никто. Факиров же не получилось ни из кого. Есть клоуны, но не они звёзды цирка, не правда ли?
Впереди были Чернобыль, перестройка и бесконечные государственные безобразия под литавры и трубы из блестящей расфуфыренной меди. Деление шло не на две, а на тысячи частей. Но никто из нас будущего не знал. Мы собирались учиться кино, а надо было учиться предвидеть.
И не лезть в клоуны – ни в белые, ни в рыжие. Но само название Великолепного института кино лишало нас умения разглядеть скорую смерть мечты, которой мы, студенты, бредили и в бессмертие которой верили.
Дождавшись результатов собеседования, то есть пятёрки, которая гарантировала мне поступление в Великолепный институт, я выскочил на улицу и столкнулся с Михал Михалычем и Алиной Игоревной.
– А вот и он, наш будущий студент, – сказал Песочников и вдруг гневно сверкнул глазами. – Лукин не хотел вас брать, а я настоял. Будете в моей мастерской. Утрём носы этим русофобам!