Во-вторых, несказанно удивляла собственно процедура приёма пищи. Ты приходишь в столовую, где, к примеру, уже обедают сослуживцы из других рот. Подходишь к любому солдату, который пьёт чай, и говоришь: «Чашку забил». Под «чашкой» подразумевалась глубокая алюминиевая миска, из которой обычно едят первое и второе. Это я к тому, что алюминиевых кружек для чая или другого питья просто-напросто не было. Если в ответ говорилось «чашка забита», то приходилось идти дальше, пока не услышишь положительный ответ.
Теперь вы можете спросить, а как это – пить чай из миски, в которой уже побывало сначала первое, а затем и второе блюдо? Хитрость заключалась в том, что после второго блюда надо было плеснуть в миску немного чая и, взяв миску за края, покачивать её до тех пор, пока остатки, к примеру, каши со стенок миски не выпадали в осадок. После чего этот мутный осадок выплескивался через плечо (пол был земляной). Затем вы из этой миски пили чай, а затем отдавали «чистую» миску следующему проголодавшемуся сослуживцу.
Когда после службы я вернулся домой в город Свердловск, то как-то рассказал о своём солдатском быте отцу. Тот выслушал меня очень внимательно, слегка задумался, потом как отрезал: «Сынок, это вражья клевета на нашу Советскую армию. Никогда и никому об этом не рассказывай». После чего заметил, что лично он с таким свинством даже на фронте не сталкивался. Что уверен, случись у них там, на фронте, что-то подобное, то всех командиров без исключения в буквальном смысле разжаловали бы. А кое-кого и в штрафбат бы отправили. И это было бы не самое строгое наказание.
Впрочем, тут я оговорюсь: хотя я и вырос в благополучной семье, где чистота, порядок и прочее поддерживались самим жёстким образом, бытовые трудности в армии меня хотя и озадачивали, но отнюдь не смущали. А вот недолеченный триппер, который я подхватил перед службой в СА по ходу развесёлой киношной жизни, очень даже всерьёз омрачал мою армейскую жизнь вплоть до дембеля.
И великое благо, что дома, в Свердловске, я познакомился со знаменитым свердловским специалистом Зинаидой Трофимовной (фамилию, к сожалению, не помню), которой было за восемьдесят и которая (в отличие от врачей Белогорского военного госпиталя) очень грамотно, эффективно и окончательно поправила моё пошатнувшееся интимное здоровье, причём в самые короткие сроки.