– Конечно! – поспешно воскликнула я. – Прошу прощения…
И забежала в лабораторию, освещенную настолько тусклым светом, что сумрачный коридор четвертого этажа мог показаться залитым солнцем.
– Королева цветет только в кромешной тьме, – пояснил мастер, заходя вслед за мной. – Поэтому здесь допустим только самый слабый свет, чтобы не нарушить цикл растения.
– Понятно, – кивнула я, не уверенная, что это вообще заметно в такой темноте.
Впрочем, зрение мираев тысячекратно лучше человеческого. Это я сейчас видела лишь силуэт Багрового змея. Он, должно быть, мог рассмотреть меня во всех деталях.
По мере того как я успокаивалась после странного ночного приключения, в крови начинало пульсировать совсем иное чувство. И тьма этому лишь способствовала. Я невольно вглядывалась в очертания мощных мышц льесмирая, изучала поблескивающие чешуйки, дающие представление о том, где сейчас находится хвост Великого змея. А затем неожиданно заметила, что фигура Астариена стала какой-то размытой и неровной, и лишь через пару мгновений поняла, что он просто снял растрепавшуюся мантию, потерявшую в коридоре пояс.
Похоже, теперь мастер ядов остался абсолютно обнаженным. Как и в прошлую нашу встречу.
Стоило мне вспомнить… В общем – нет, не стоило.
К сожалению, похоже, только меня смущала мысль о том, что на льесмирае нет одежды.
Мужчины Великих змеев вполне спокойно могли передвигаться по городу в подобном виде, хотя это и не было принято. Чаще всего они украшали себя небольшим поясом из монист, худо-бедно прикрывающим основание хвоста, грудь венчали драгоценные бусы или цепи, смысл которых был понятен только самим мираям. На запястьях и предплечьях часто оказывались широкие золотые браслеты, чем-то напоминающие элементы доспехов.
И это только у мужчин! Женщины и вовсе могли просто увеличить количество драгоценностей на груди таким образом, чтобы темные эротичные вершинки не были видны, отчего сексуальность образа только увеличивалась.
Одежда у Великих змеев, насколько я успела заметить за время пребывания в Верхней Шейсаре, была весьма специфичной – тонкой и прозрачной. Это если она вообще была. У людей же традиционно сложилась совсем иная мода, включающая вполне пристойные плотные наряды.
Поэтому прямо сейчас, полагаю, Астариен Риш и не подозревал, что, с моей точки зрения, снова делает что-то неприличное. Только я глядела на сильные, эстетично-прекрасные изгибы его тренированного тела, скрытого тьмой, и краснела, надеясь, что в темноте мое смущение не так заметно для Багрового змея.