Когда ребёнок скрылся из виду, главнокомандующий тихо проговорил себе под нос:
– Вот ещё наказание мне с ним…
Лекари продолжали свою работу, окружив больного.
– Майор Кёйпер, – обратился главнокомандующий к невысокому смуглому человеку, стоявшему среди лекарей. – Определите профессора в лазарет. Ему срочно нужен отдых.
– Слушаю, сэр.
– И да… майор… – Главнокомандующий почесал подбородок. – Я думаю, что нужно установить контроль за нашим шумным учёным. Он стар. Не может смириться с новой жизнью. Вы… вколите ему что-нибудь успокаивающее, так чтобы он поспал день-два. А потом отправьте его на Землю.
– Но он будет сопротивляться.
– Это был приказ, майор.
– Вас понял, сэр. Слушаю, сэр.
Старого профессора уложили на раскладные носилки. На грудь положили нормализатор давления и сердечного ритма. Двое рослых мужчин подняли носилки и понесли их по коридору. За лекарями пошёл Тобиас Кёйпер – майор, уроженец города Тилбурга в Нидерландах – получивший приказ пристально следить за профессором и отправить его на покой. Потомственный служака Тобиас в точности исполнит приказ, так что «ересь» старого профессора уже никто, никогда не услышит. Профессору была уготована спокойная старость на берегу родного ему Финского залива: солидная пенсия, всевозможные льготы и, как насмешка, – бесплатный проезд в общественном транспорте.
Капельница помогла быстро. Не успели профессора внести в лазарет, как он уже пришёл в себя.
Майор Кёйпер встал около койки, куда положили Вениамина Евгеньевича, и сказал в то время, как закрывалась входная дверь, за которой скрылись лекари:
– Профессор Яковлев. Вам нужно основательно подлечиться, иначе ваша болезнь вас убьёт. Вы должны два дня провести в этой палате, после чего вас отправят на Землю.
Профессор поднял глаза на молодого майора.
– Всё понятно… – сказал он, стягивая с лица кислородную маску. – От меня избавились. Никому не хочется слышать правды. Но ничего. Вы поймёте. Поймёте… но будет поздно… слишком поздно…
– Я вас здесь оставлю. Придут лекари и снабдят вас лекарством. Вы должны отдохнуть.
– Снотворное?
–Не пытайтесь выйти, – как будто не слыша профессора, продолжал майор, – дверь будет заперта.
– Я и не сомневался в этом. – Профессор глубоко вздохнул и вдруг снова схватился за сердце. Немного погодя он снова взглянул на майора: – Ничего, молодой человек. Не переживайте. Можете идти спокойно. Я не убегу. Просто не смогу этого сделать. Ноги не держат, сердце колит, голова кружится… давление… – Он горестно улыбнулся. – За себя я не переживаю. Своё я прожил. Мне жаль молодых. Детей, женщин, мужчин… которых вы убьёте. Мне жаль человечество.