И вот он опять, этот звук! Едва различимый, совсем на пороге слышимости и поэтому совершенно непонятный. Словно пустой жестянкой скребут по стене. Резко и коротко. Потом пауза, и опять. И снова пауза.
Порыв ветра бросил в лицо смесь песка и мусора. Николай на секунду зажмурился.
Нет. Никакая это не жестянка.
Когда он открыл глаза, гадать уже было незачем. Из-за угла на перекресток вышел человек в камуфляжной военной форме. На его шее висел автомат с толстым стволом. Следом вышел еще один, тоже в камуфляже, а за ним еще, и еще.
Всего «ловцов» было пятеро. У одного за спиной из небольшого рюкзака торчала длинная антенна, и он что-то говорил в микрофон, висящий на груди. Потом послышался тот самый треск, словно «жестянкой по стене», и невнятный голос что-то проскрипел из динамика радиостанции.
«Ловцы» вели себя крайне беспечно. А, с другой стороны, чего им опасаться. В обезлюдевшем городе они были хозяевами. Хозяевами полновластными и бесконтрольными, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Первый «ловец» лениво оглядел улицу и заметил собаку, стоящую посреди проезжей части. Солнце светило ему в глаза и прижавшуюся к стенам домов стаю, он не видел.
– О! Собака! – радостно сказал он и поднял автомат. – Расплодилось их!
– Отставить! – по-военному коротко остановил его шедший сзади высокий, широкоплечий ловец. – Труп кто убирать будет?
– Так сожрут же труп! – весело возразил целящийся. – Или другие собаки, или крысы, или «шатуны»!
Собака фыркнула, тряхнула головой и, развернувшись, потрусила в обратную сторону вдоль по улице. Затем остановилась, посмотрела на «ловцов» и опять затрусила дальше.
– Это… Зовет, кажется, – удивился ловец с автоматом и опустил ствол. – Посмотрим! А?
Старший с сомнением взглянул на слепящее глаза осеннее солнце, из-за которого трудно было что-то различить на тенистой улице. Но, видимо, им было все равно, куда идти.
– А что там? – спросил он у «ловца» с рацией.
– Через два квартала городской парк. Потом стадион…
– Понятно. Тогда, вперед.
И ловцы свернули на улицу.
Вот же черт! Николай опустил винтовку и присел. Если прямо сейчас броситься бежать, то до ближайшего угла метров сорок. Может быть, успеет.
Стрелять они по нему не станут. «Ловцы» как раз и назывались «ловцами», потому что должны были ловить «шатунов» живыми.