Глава 5
Старая кинохроника
27 января 2252 года
Время для Джера полетело так быстро, что он его перестал замечать. Он завтракал, весело беседуя, вместе с профессором и Николеттой. Иногда к ним присоединялся и Витторио – к завтраку, но не к беседе. Не таковский это был человек. Потом Николетта и Джер отправлялись выполнять какое-нибудь поручение профессора или просто бродить по закоулкам заброшенной станции: вдвоем это делать было совсем нестрашно, а наоборот – очень весело.
Иногда они надевали скафандры и выходили наружу. Они гуляли по равнинам Европы под черным небом с маленьким ослепительным солнцем, заглядывали в глубокие трещины и рассматривали небольшие кратеры, которые еще не успели разгладиться в ледяной толще.
Николетта так хотела еще раз посидеть за штурвалом корабля, что Джер не смог ей отказать и впервые в жизни, нарушив строгие инструкции, отправился в полет без всякой цели и задания. Просто чтобы сделать приятное девушке, в которую влюбился без памяти, хоть и до сих пор боялся в этом признаться даже самому себе.
Николетта попросила:
– Покажи, с каким ускорением ты летел к нам.
– На четырех g, но их лучше переносить в ванне.
– Ну, минута такого ускорения меня не убьет? – поинтересовалась Николетта.
– Нет, – улыбнулся Джер. – Но рекомендую ограничиться двадцатью секундами.
– Соглашаюсь с мнением профессионала! – сказала Николетта и устроилась поудобнее в кресле.
– Энн, устрой нам такое ускорение! – попросил Джер.
Энн ответила:
– Рекомендую линейное нарастание ускорения за десять секунд и пребывание на максимуме в течение еще десяти секунд.
– Хорошо, – согласилась Николетта.
И на них начала наваливаться тяжесть. Ощущение было такое, что на грудь сыплется мокрый песок, вначале затрудняя работу легких, а потом заставляя ребра трещать от тяжести. И когда весь песок высыпался, оказалось, что жить под такой массой песка совершенно невозможно. Нельзя было даже закричать.
Николетта была на грани паники, когда тяжесть вдруг вернулась к обычному одному g, что показалось девушке невесомостью. Она с наслаждением втянула воздух в легкие, а на счастливом выдохе сказала:
– Вот я дура – минуту просила! Она меня убила бы… А ты летел к нам на таком ускорении четыре дня!
– Я все время лежал в противоперегрузочном резервуаре, иначе бы умер в первый же час полета.