На следующее утро отец Александр чувствовал себя еще хуже, чем вчера. Он совсем не выспался, о чем сообщил жене.
– Не может быть, – Катерина развела руками. – Ты же спал всю ночь… Вчера лег рано. Что с тобой? – она потрогала его лоб. – Ты не болен случаем?
– Нет, – он замотал головой. – Здоров. Но жутко не выспался. И чувствую себя дико уставшим. Словно всю ночь мешки таскал.
– Очень странно. Вчера ты тоже не выспался. Хм, кто знает, что ты делаешь по ночам? Может, ходишь во сне.
– Хочешь сказать, я лунатик?
– Не знаю. Но человек не может чувствовать себя таким уставшим после ночи сна. Иди на службу. Возвращайся пораньше. И ложись пораньше. Я буду рядом. А вечером позову Прасковью. И строго-настрого накажу ей не спать всю ночь и смотреть за тобой.
– Она сядет вон там, – Катерина показала на кресло у окна. «А толстуха права», – подумал ее муж, а вслух сказал:
– Хорошо, дорогая.
Это был трудный день для петербургского клирика. К обеду он почувствовал себя совсем утомленным и едва держался на ногах. Кое-как дошел до приходской кухни, небольшой деревянной постройки на заднем дворе церкви. Хотел поесть, но от усталости пропал аппетит, и его стошнило прямо на бочку с медовухой. Следующие полчаса он провел в уборной, где безуспешно пытался бороться с расстройством желудка. После он поехал домой.
Впервые за двадцать лет своей службы в церкви Симона Кананита отец Александр покинул храм до наступления вечерни. На двери он оставил табличку с надписью: «Приход закрыт».
– Проклятье какое-то! От усталости я не могу ходить. Такое ощущение, что я не спал неделю! К тому же меня беспокоит желудок.
– Ложись, – терпеливо сказала Катерина, доставая из сундука, обитого ситцем, сверток с измельченным древесным углем. Отсыпала немного в кружку, развела водой.
– Вот, выпей и поспи. Это поможет.
Он снова лег очень рано и почти сразу уснул. Спал мертвецким сном, и ему ничего не снилось.
Проснулся с рассветом. Рука его нащупала плечо супруги. Широкое, мясистое. Он услышал ее сиплое похрапывание. «Чертова толстуха не умеет тихо спать», – подумал он и посмотрел на служанку.
Он увидел ее спящей в кресле, повернутом к нему спиной. Голова Прасковьи была наклонена набок и положена на плечо.
Чувствовал он себя ужасно. Ему казалось, что после вчерашнего хуже чувствовать себя уже невозможно. Но, поднявшись с кровати, он понял, как ошибался. Ему не терпелось разбудить служанку и расспросить ее о том, что она видела ночью.