и водопадами низвергались со сливов на углах крыш. На улице почти никого не было.
Соланж с мучительной тревогой смотрела, как ее муж уходит на задание. С тех пор, как выяснилось, что во второй бутылочке, проданной ей мадам Босс, находится отрава, она очень беспокоилась и жалела, что он ввязался в это дело, несмотря на его горячие уверения, что оно принесет славу и богатство им обо им. Соланж была честолюбива и желала успеха и награды за успех, хотя скорее ради мужа, нежели ради самой себя, однако теперь, когда ее Шарль так внезапно и неожиданно обнаружил эту ужасную тайну, ей хотелось, чтобы он отказался от расследования. И ее совсем не утешил маленький мешочек золотых монет, который он ей торжествующе вручил, – часть денег за сапфировый браслет, потраченная в лавке «Горшок лилий» и незамедлительно возмещенная месье де ла Рейни.
– Теперь, дорогая, ты можешь купить себе два или даже три прекрасных платья, – сказал он, целуя ее на прощанье.
Но Соланж совсем не интересовали ни новые платья, ни даже кругленькая сумма, запертая в металлический ящик под кроватью. Раздвинув саржевые занавески на высоком окне и так и не решившись его открыть из-за сильного ветра, она смотрела сверху сквозь блестящие оконные стекла, как ее муж и его помощник, плотно закутанные и похожие на обычных горожан, уходят по узкой улице, тускло освещенной огоньком масляного фонаря, бьющимся под порывами ветра.
Месье де ла Рейни оказался прав, предположив, что самых важных и постоянных клиентов мадам Босс принимает по вечерам или даже ночью, и, добравшись до улицы Сен-Пьер, полицейские с удовлетворением увидели, что в эркерном окне парфюмерной лавки мерцает слабый свет. Дома со ставнями на окнах, расположенные по обе стороны от нее, тонули во мраке.
Держась в глубокой тени на противоположной стороне дороги, Дегре впервые окинул взором все эти строения. Из опасения возбудить подозрения вдовы он даже не приближался к лавке, пока сюда приходила его жена, и теперь осматривался со всем возможным вниманием.
Один из четырех фонарей, освещающих извилистую кособокую улочку, висел довольно близко к парфюмерной лавке, так что Дегре было видно, что соседние дома, все без вывесок, пустуют или, во всяком случае, на это очень похоже: на окнах ставни, двери с потускневшей металлической фурнитурой заперты и сильно заляпаны уличной грязью, как будто их давно не открывали.