– Бремер. Любопытно. Рыцари спрашивали о некоем Теодоре Бремере, ищут его.
– Он был здесь? – Ноланд чуть не пролил тоник и поставил стакан на стол. Оттого, что отца разыскивает вооруженный отряд, стало не по себе. Полуденные лучи солнца как будто померкли.
– Значит, не совпадение, – усмехнулся трактирщик. – Был. Но года три назад. Хороший клиент, но больше ничего о нем не знаю.
– Совсем ничего? Теодор Бремер великий ученый.
– Великий? Вот это да. И в чем же его величие? Что он совершил?
Встретив насмешливый взгляд трактирщика, Ноланд решил ответить на провокацию снисходительным разъяснением.
– Его исследования внесли огромный вклад в понимание исторической картины мира. Он археолог… один из тех людей, благодаря которым в учебниках истории появляются точные даты и достоверные факты. Понимаете?
Ферапонт пожал плечами.
– Тогда я – великий трактирщик и великий охотник. Почему нет?
– Вы читали его труд "Лик истории"?
– Наверное, полезная книга, но, скажи мне, разве она изменила мир? Теодор Бремер изменил мир, чтобы зваться великим?
Ноланд нахмурился и потер переносицу. Болтовня трактирщика оказалась не лишенной смысла.
– А что вы имеете в виду под изменением мира?
– Да уж точно не обновление учебников по истории! Мир – это люди. Исследования Бремера изменили жизнь людей? Эта его книга превратила хоть одного человека из плохого в хорошего?
– Извините, но в своих рассуждениях вы уподобились клеттскому философу.
– Через мою гостиницу прошли тысячи людей, станешь тут философом! И кстати, я действительно на четвертинку клетт – отсюда мой умище. – Ферапонт засмеялся и хлопнул Ноланда по плечу. – Я не хотел обидеть тебя, парень. Ни тебя, ни твоего родственника. Пойми… Здесь, на юге, мы больше привыкли смотреть на душу человека, а не на голову. По-настоящему великий тот, кто меняет дух людей.
– Спасибо, запомню. Но предлагаю поговорить о вещах приземленных. Где же я нахожусь?
– Гостиница "Эпос", северное пограничье Эпимахии клеттов.
Ноланд потрясенно выдохнул. Выходит, то, что он принял за горы Вестмонд, было хребтом Левьесаж. Григотропос пронес его сквозь всю Луарцию и выплюнул намного южнее, чем ожидалось: в землях, принадлежащих клеттам. Все их города-государства находились на другом краю страны, у побережья, а эти земли относились к бескрайним и полудиким заповедникам – так клетты называли свои территории, до которых им не было дела. Здесь могло произойти все что угодно.