Наша галера выровнялась и замерла без движения.
Как только люди, вышедшие из крепости, добрались до морского берега, они принялись выстраиваться в длинную колонну во главе с немолодой женщиной в одеждах цвета амаранта, что торжественно восседала на белой лошади. Всадницу сопровождали другие женщины в богатых одеяниях, а также императорские чиновники, представители местной знати и священники с крестами, иконами и хоругвями. Над головой у высокородной дамы развевался красный флаг с золотым одноглавым орлом посередине, который был похож на наш стяг с двуглавым орлом, принадлежащий ромейскому императору Андронику Палеологу.
– Филат, посмотри, с какими почестями нас встречают! – радостно воскликнул Ливадин, вставая у борта галеры рядом со мной.
Я перевел взгляд на своего учителя. Ливадин был чисто выбрит и одет в белоснежную далматику19 с изящной вышивкой на груди драгоценной золотой нитью. Я знал, что эту одежду мой учитель необычайно ценил и надевал только по особенным случаям.
Сегодня я тоже оделся во все новое и чистое. На мне была синяя туника20 из плотного льна и короткие штаны21 серого цвета. Ливадин настоял на том, чтобы меня причесали. Служанка, которой поручили это задание, наверное, выдрала добрую половину волос на моей голове, ведь сам я редко утруждал себя подобным праздным занятием.
В результате в зеркало на меня смотрел вполне интеллигентный молодой человек с черными, как смоль, волосами, немного вытянутым бледным лицом, большими карими глазами и ямочкой на подбородке, которая мне категорически не нравилась, представляясь какой-то девчачьей. Я надеялся, что небольшая бородка, которая вскорости начнет у меня расти, сможет удачно скрыть подобное недоразумение.
– Что за женщина возглавляет встречающих нас на берегу людей? – с интересом спросил я у Ливадина.
– Как я полагаю, эта дама – достопочтенная мать императора Василия, вдова василевса Алексея22 и дочь правителя Месхетии23, деспина24 Джиаджак, а женщины рядом с ней – самые знатные и прекрасные дамы ее двора, – витиевато пояснил мой учитель.
После такого объяснения Ливадина я попытался разглядеть мать правителя Трапезунда получше. На вид женщине было лет пятьдесят, но она совсем не выглядела дряхлой старухой. У нее было необычно смуглое, но при этом выразительное и когда-то невероятно красивое лицо. Для своего почтенного возраста женщина удивительно прямо и властно восседала на лошади, в белоснежную гриву которой были вплетены пестрые ленты и ветви лавра.