– Ты даже не защищался, – укорил я его, – а ведь кажешься крепким и достаточно сильным.
– Я проигрался и не смог заплатить, – объяснил мне парень. – Поэтому Гера и его приятели имели полное право меня побить.
– Убить или покалечить?
– Ну вот это вряд ли, ведь тогда они не смогли бы вернуть свои деньги.
– Вот я глупец, что влез не в свое дело! – в сердцах воскликнул я.
На это парень лишь звучно хмыкнул и проговорил:
– Меня зовут Демир.
– У тебя нехристианское имя, – отметил я после того, как сам назвался ему.
– Имя турецкое, – пояснил мне Демир и, как будто между прочим, добавил, – а крестили меня именем Виссарион.
Я не смог сдержаться, чтобы не расхохотаться. Внешний вид моего побитого знакомого никак не сочетался с пафосным христианским именем.
– Тому священнику, что окрестил меня, нравились замысловатые имена, – ухмыляясь, поведал мне Демир, который, по всей видимости, сам находил подобный каламбур со своим христианским именем очень забавным.
– Понятно, отчего ты предпочитаешь турецкое имя.
– Это имя было дано моим отцом и принадлежит мне по праву рождения, – нахмурился Демир, а я насторожился, что ненароком оскорбил парня. – Демир – означает железо.
– Ты, в самом деле, как будто железный. Тебя только что избили, а ты умудряешься веселиться.
– Я к такому привык, ведь быть солдатом означает спокойно относиться к подобным пустякам и быть привычным к боли, – поведал мне Демир, а затем доверительно добавил. – Я хочу стать хорошим воином, самым лучшим в войске императора, понимаешь?
– Понимаю, – кивнул я и продолжил расспрашивать. – Так ты христианин или нет?
– В Трапезунде и на службе у христианского императора лучше всего быть христианином, – рассудительно заметил Демир и показал мне свой маленький серебряный крестик на шее. – Но я хочу быть честным с тобой, мой новый друг, несмотря на купание в бочке, я так остался мусульманином.
– И твой Бог не возражает, что ты носишь христианский крест?
– Не думаю, что Аллах против, ведь этот серебряный крестик всего лишь красивая безделушка, главное же то, что у меня вот здесь, – и Демир приложил ладонь к левой части своей груди.
– Теперь ясно, почему те четверо называли тебя мусульманином.
– Они зовут так всех, кто не является греком по происхождению, – отмахнулся от моего предположения Демир.