Когда несколько минут спустя в дверь стучит Дима, на лице его написано торжество. Открыв дверь на цепочку, я вижу в его руках сверток.
– Обед, – говорит он. – Колбаски.
Я открываю дверь, но, когда он входит, я теряюсь.
– Мне нечем топить плиту.
– Они уже готовы!
Теперь я вижу, что сквозь оберточную бумагу просачивается жир, и у меня текут слюнки.
– И мне не на что их положить, – извиняюсь я. Я хотела сказать, что здесь нет стола, но, когда я произношу эти слова, до меня доходит, что тут нет и посуды.
Дима достает еще один сверток.
– Миски. Пикник. – И еще один. – Картошка.
Опустошив свои карманы, он оглядывает просторную гостиную с любопытным, но вежливым видом.
– Это и есть твой дом?
– Когда я тут жила, квартира выглядела по-другому. Вся наша мебель пропала.
– Сегодня мы посидим на полу, а завтра я достану тебе кое-какую мебель.
Он поднимает брови, глядя на застекленные двери столовой, и я киваю – да, мы пообедаем вон там. Войдя в столовую, он уверенно опускается на колени, разворачивает свертки и начинает резать колбаски складным ножом.
– Мой командир сказал, что придет на ужин, хорошо? – говорит Дима после того, как я тоже встаю на колени и беру у него алюминиевую миску. – Он хочет познакомиться, больше узнать о городе.
– Хорошо.
– Я сказал ему, что он может прийти сегодня вечером.
– Сегодня вечером? Но ведь в доме нет еды. Я только что вернулась.
– Я понимаю, что вечер уже скоро. – Дима смотрит на меня круглыми глазами, и я прикусываю язык. Это мой дом, но я напоминаю себе, что не смогла бы добраться сюда так быстро, если бы не Дима.
Девушки-ничегошницы были правы только наполовину. Они думали, что мне повезло – что Дима спас меня, а затем привязался ко мне. Но на самом деле Дима привязался ко мне именно потому, что спас меня. Потому что я была беспомощной, и он смог мне помочь. Потому что ему было одиноко, а мне он был нужен. Все это время он был мне просто другом и ничего не просил за свою доброту. А я ничего ему не предлагала.
Но долго так оставаться не может. Раньше или позже моя слабость перестанет казаться трогательной и моей благодарности станет недостаточно. Ему захочется иметь настоящую подружку.