– Спасибо. – Я благодарна ей за то, что она принесла, но по чрезмерному энтузиазму, с которым подруга сует узелок мне в руки, сразу понимаю, что это приношение призвано возместить мне дурную весть.
– Соломон не смог помочь.
Она потупляет глаза.
– Он не видел его. И вообще не помнит, чтобы видел его в лагере.
– Понятно.
Она пытается взять меня за руку, но поскольку я все еще держу узелок с подарками, она сжимает мои запястья. – Соломон хотел, чтобы я передала тебе, что он просит прощения. Он сказал, что приглядел бы за Абеком, – он хотел, чтобы ты это знала. Если бы он знал, что Абек тоже там, он бы попытался приглядеть за ним.
В словах Госи слышится чувство вины, которое передалось ей от Соломона. Но я его не виню. Ведь лагерь был велик – размером с небольшой город. То, что Соломон не может вспомнить Абека, еще ни о чем не говорит.
Это значит одно – мне нужно искать его более усердно. Нужно писать больше писем. Завтра я смогу поговорить с Соломоном сама.
Из столовой выходит Дима с широкой улыбкой на лице и в знак приветствия целует Госю в обе щеки – теперь я уже знаю, что таков русский обычай, и это считается просто выражением дружелюбия, а вовсе не панибратством. Она удивленно вздрагивает, но к тому времени, когда Дима заканчивает свое приветствие, успевает придать своему лицу спокойное выражение.
– Ты подруга Зофьи? Очень рад с тобой познакомиться.
– Гося, это Дима Соколов, о котором я тебе говорила. Он также пригласил на ужин своего командира. Так что, если ты не возражаешь, у нас получится небольшая вечеринка.
– Я пойду встречу его, – говорит Дима, обращаясь к Госе. – Зофья, у тебя есть все необходимое, чтобы приготовить ужин?
Я киваю, и, когда он уходит, Гося вскидывает брови.
– А он красивый.
– Он добр ко мне. – Я делаю ей знак пройти со мной на кухню, но она не двигается, а продолжает стоять, словно что-то скрывает. – Гося? – говорю я. – Есть что-то еще?
Она смотрит на дверь, которую только что закрыл за собой Дима.
– Да, Соломон сказал мне еще кое-что – не знаю, важно это или нет. По его словам, Красная армия освободила Биркенау в январе.
– Это я знаю, – отвечаю я. – Мне об этом говорил Дима.
– Послушай. Соломон рассказал, что незадолго до освобождения немцы начали вывозить узников в другие лагеря. Эсэсовцы знали, что скоро придут союзники, и старались эвакуировать лагерь, перевезти заключенных в Германию. Соломона среди них не было – его оставили в лазарете, и через несколько недель лагерь был освобожден.