– Я столько раз лицезрела крах привычного уклада вещей, – она поджала губы. – Но так это меня озадачило в первый раз.
Мужчина прыснул со смеху.
– Что мы всё обо мне, да о Дхармах, лучше расскажи с кем ты так щебетала по телефону сегодня, – он хитро улыбнулся и облизнув губы, посмотрел на Романову.
На лице девушки появилась искренняя улыбка, она провела рукой по собственной щеке и перевела резкий взгляд на Нефа.
– Мы познакомились с ним случайно около года назад, – она мечтательно закатила глаза. – Попали под дождь, он дал мне свой пиджак.
В этот момент в её голове будто бы появлялись этот момент, когда он буквально спас её от каприза погоды.
– А потом решили выпить кофе в моей любимой кофейне и…как-то завязался разговор, – голос, которым она это говорила был словно у ребёнка, получившего любимую игрушку.– Мы разговаривали несколько часов просто обо всём.
Душа Нефа в этот момент была просто на высоте от радости, он достаточно давно не видел девушку в таком приятном расположении духа
– Он обычный человек, совершенно не обременённый проблемами Дхармов и их заскоками, но одновременно с этим с ним также интересно, как и с любым древним. Николас словно взял самое лучшее от людей и Дхармов, как от вида, – она сползла по спинке кресла, смотря на небо, вспоминая моменты вместе.
Хоть он и понимал всю трагичность этой любви, но не хотел напоминать девушке о том, что люди смертны, а она далеко нет.
– Он преподаёт историю в одном из университетов, – продолжала девушка. – Один из лучших профессоров.
Они просидели так ещё долго, вспоминая совместные моменты, делясь личными воспоминаниями с разных отрезков жизни и вдыхая свежий аромат ночного Лондона. Со временем, когда всем уже хотелось спать, не из-за усталости, больше по инерции, они разошлись по комнатам.
Когда Маша вошла внутрь, Ева мирно спала на соседней кровати в обнимку с Киви, который, завидев хозяйку, сразу же соскочил и подбежал к ней. Она погладила его и положив в кровать, направилась в душ. Как только дверь закрылась, Уварова приподнялась на локтях, она и так лишь лежала с закрытыми глазами, а приход девушки лишь окончательно прогнал сон.
Будучи человеком, Ева часто не могла нормально спать, больше из-за плохого самочувствия и её мама всегда давала ей тёплое молоко, после укладывала спать и лежала с ней в кровати до тех пор, пока та не засыпала. Сердце болезненно сжалось и не от тоски по этим моментам, а от боли, которую она принесла родителям своей смертью и от понимания, что больше она никогда их не увидит, а даже если увидит, должна будет пройти, словно чужая, не привлекая лишнего внимания.