Дед не смутился: дело-то ведь житейское. А она врач – во всяком случае он так её воспринял.
– Продолжительность сеансов – по пятнадцать минут утром и вечером перед сном. Один курс – две недели.
– И всё пройдёт?
– Будете, дядя Ваня, как молодой! Через месяц можно повторить – вылечитесь наверняка. Ведь это мучительная болезнь?
– Ох, мучусь – ночами не сплю. Только задремлешь, надо бежать.
– Я знаю! Мой отец тоже болел. Но я его вылечила этим прибором. С тех пор не расстаётся с ним. А сейчас жениться собрался. Нашёл себе старушку в соседнем доме, – она улыбнулась, и посмотрела на деда.
Ах, какие же у неё были чудесные серые глаза с тонким ободком вокруг радужной оболочки! Просто не оторваться.
– Дядя Ваня! Хотите избавиться от вашего недуга? – Людмила задала этот вопрос, чтобы вернуть его на землю.
– Да, да, есть такие мечты, – спохватился старик.
– Тогда советую вам купить этот прибор? Он стоит всего пять тысяч рублей. Ведь это недорого?
– Хоть какие деньги отдам, чтобы эта гадость прошла.
– Ну и правильно! – сказала Людмила и снова села рядом со своей спутницей. – Этот прибор стоит дороже, но наша ассоциация является благотворительной. Есть богатые люди, которые вкладывают свои деньги в здоровье населения. Но вас это не должно смущать. Денег у них много, они не знают, куда их девать, вы ничего им не будете должны, даже морально. Значит, берёте?
– Беру, беру. Пять тысяч за такой хороший прибор не жалко. Сейчас принесу деньги.
Дед пошёл в соседнюю комнату. В шкафу, в ридикюле, оставшемся от покойной жены, вместе с паспортом, пенсионным удостоверением и СНИЛСом лежали его деньги – восемьдесят тысяч, накопленных за несколько лет из остатков пенсий. Он вынул пятитысячную купюру и вернулся в переднюю комнату, которую называл залом.
– Мы вам оставим дополнительно две батарейки, – сказала Людмила, принимая из его заскорузлых рук деньги, – и вот, инструкцию к прибору.
Она достала батарейки и тоненькую книжку из пакета.
– Вы совсем один живёте? – спросила она, ласково взглянув ему в лицо.
– Один, – ответил дядя Ваня.
– А кто вам варит, стирает?
– Я сам. Я всё умею. Жена пять лет не вставала. Ноги перестали ходить: и варил, и стирал ей. А после того, как умерла, продолжаю по привычке. Шесть лет уж один живу.
– А сегодня что варили?
– Куриная ножка у меня была – вермишелевый суп сварил.