Не успел Иван вспомнить училище, как на очередной остановке в салон автобуса зашел человек, который на всем протяжении обучения отравлял курсантам жизнь. Так им казалось в начале. Но после окончания училища его вклад в формирование взрослой самостоятельной личности был пересмотрен и уважение к командиру роты существенно выросло.
Цепкий взгляд Константина Хозлова быстро навелся на парадную форму Ивана. Глаза старого полковника прищурились. Он опознал своих бывших подчиненных.
– Встать! Смирно! – внезапно рявкнул он.
Ноги Ивана и Тиреса среагировали на команду быстрее, чем мозг успел осознал ее абсурдность. Так и не завершив строевую стойку, парни снова опустились на сиденья автобуса.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – поздоровался Иван.
– И тебе не хворать, – ответил Хозлов, и его щека непроизвольно задергалась: последствия старой контузии преследовали ротного уже не один десяток лет.
– Что вы прыгаете, как баобабы, – рассмеялся он, – забыли, что в общественном транспорте команда «Смирно» не подается.
– Товарищ полковник, баобабы не прыгают, это деревья. Вы опять все напутали, – сочувствующим тоном произнес Тирес.
– Тилисма, подойди-ка сюда, – ласково произнес Хозлов и поманил Тиреса пальцем.
Ладонь его второй руки при этом сжалась в кулак. Нрав старого военного был суров и в тех случаях, когда ему не хватало слов, а это бывало часто, он не гнушался физическими методами воспитания курсантов.
– Я лучше тут посижу, – ответил Тирес и плотнее прижался плечом к оконному стеклу автобуса.
– Куда собрались? – спросил Хозлов у Ивана, моментально потеряв к обидчику интерес.
– На площадь. Погулять, поесть мороженого, салют посмотреть.
– Тебе на корабле салютов не хватает? – нахмурился ротный.
– Хватает, – грустно протянул Иван. – Но других развлечений все равно нет.
– Приходи ко мне в училище, я быстро развею твою скуку.
– Нет, спасибо. Я уж как-нибудь сам.
Автобус подъехал к нужной остановке, и празднично одетый народ начал неспешно покидать салон. Тирес попытался прошмыгнуть мимо полковника, но тот успел воткнуть кулак ему в бок.
– Ай! Зачем? – воскликнул парень, хватаясь за ушибленное место.
– В профилактических целях, – коротко ответил бывший командир.
Троица вышла на остановку, и Тирес предусмотрительно отошел в сторону. Солнце клонилось к закату, и дневная жара начала спадать. После душного салона автобуса было приятно просто стоять и дышать насыщенным солью воздухом. Иван запрокинул голову. Хозлов тоже уставился на покрытое редкими облаками небо. Вся облачность сконцентрировалась над островом, тогда как над морем простиралась бесконечная синь, и в лучах заката невозможно было различить линию горизонта, разделяющую море и небо.