– Внучек, – Евгений Кузнецов расплылся в улыбке, сделал два быстрых шага и обнял Ивана.
Длины его рук едва хватило, чтобы обхватить широкие плечи внука. И если ростом они были похожи, то геометрией тела Иван явно пошел в отца. Дедушка отстранился, продолжая держать руки на плечах Ивана, и оглядел его заботливым взглядом. Форма как всегда идеально выглажена, но даже если бы она была помятой, то сама бы расправилась на мускулистом теле парня. Начищенная пряжка ремня сверкает на солнце, и таким же огнем горят глаза старшего матроса.
«Красавец! И куда только девушки смотрят…»
– Подруге уже сообщил о своем прибытии? – задал вопрос Евгений.
– Да, – ответил Иван, – позвонил ей перед выходом из карантина, но сначала хочу проведать Тиреса.
– Ох, не доведет тебя до добра дружба с этим шалопаем, – закачал головой дедушка Женя.
– Деда, ну перестань. Каждый раз одно и то же.
– Ты мой единственный внук, и я переживаю, чтобы ты не связался с плохими ребятами.
– Плохие ребята живут на острове Гремучий, и для того чтобы они держались от меня подальше, в моем ведении есть четыре ракеты класса «Гарпун», – отшутился Иван. – А Тирес, просто рос без родителей, и некому было привить ему правильное воспитание. Поэтому я по мере сил компенсирую этот пробел. У тебя, кстати, есть свободная минутка?
– Для внука у меня есть целый свободный час, – улыбнулся Евгений Кузнецов.
Они спустились со ступеней театра и заняли одну из скамеек на площади Первого шага, которую уже начали украшать к празднику.
– Как дела на службе? – поинтересовался у Ивана дедушка.
– Да все спокойно. То танкер сопровождаем, то охраняем рыболовные траулеры. Медалей за такое не дают, но зато и терять боевых товарищей не приходится. А как твоя работа? Удалось нарезать крупный калибр?
– Удалось. Один экземпляр уже готов и ждет выводов правительственной комиссии.
– Далеко будет стрелять?
– По расчетам выходит минимум тридцать два километра, посмотрим, как пройдут испытания.
– Неплохо. Однако сколько таких орудий установят на линкор – максимум четыре-шесть? Все равно это капля в море.
– Ваня, – покачал головой дедушка, – ты недооцениваешь роль капель. В девятнадцатом веке на матушке-Земле жил поэт, если перевести его произведение на лингв, оно зазвучит так.
Евгений Кузнецов устремил взгляд вдаль и начал декламировать.