Вскоре в небе показались самолёты, все напряглись и приготовились к самому худшему, но бомбардировщики проплыли дальше и левее, оттуда раздались приглушённые звуки бомбовых ударов.
С нашей стороны артиллерия смолкла, потом и немцы прекратили огонь. Было непонятно, то ли перестреляли они друг друга, то ли фашисты подавили мешавшие им батареи, дав возможность миномётчикам безо всяких препон продолжать свою жуткую работу. Те старались вовсю, стоны и крики стали раздаваться всё чаще.
Миномёты наконец замолчали к полудню, как ни старайся, как ни хитри, а стволы у них тоже греются и вместо выстрела по цели получается «плевок». Но пауза в смертельной свистопляске и радость бойцов были кратковременными, снова послышался гул приближавшихся самолётов, на этот раз они явно избрали своей целью позиции схоронившихся в глубоких траншеях пехотинцев. Раздалась бессмысленная команда «Воздух!» – все и так попрятались на дне окопов, только по человеку со взвода временами продолжали вести наблюдение за противником, они должны были в полыхающем вокруг аду время от времени поглядывать в сторону деревеньки на холме.
Ещё через несколько минут юнкерсы с противным завыванием сирен приступили к своей чёрной работе. Сначала раздавался душераздирающий вой, заставлявший трепетать все фибры души и тела, потом быстрый, тонкий и через мгновение всё более мощный свист падающих бомб и наконец оглушительный разрыв. Сама земля вздрагивала всей своей нутряной сущностью в такие мгновения. Вопреки приказу не выдержали даже наблюдатели, с первыми звуками падающей свистящей смерти, как и все остальные, они сжимались в маленькие грязно-зелёные комки, почти не различимые с высоты выхода бомбовозов из пике, и их уже невозможно было заставить поднять голову. Первый заход воздушных убийц, потом, после томительного ожидания и робкой надежды: «Неужели всё, улетели?», опять слышался приближавшийся звук моторов, снова выли встроенные сирены, мерзко свистевшие из разрезающего воздух пикирующего самолёта, и лишались жизни люди. Отбомбившись, немцы не улетели сразу, они сделали ещё круг и пустили в дело малокалиберные пушки и пулемёты, опять безнаказанно, никто, ни одна зенитка, ни один «ястребок» не мешали им расстреливать беззащитные роты.
Люди, которым везло, только крепче вжимались в грязное, пропитанное влагой от ночного дождя дно траншей и молитвенно ждали окончания этого бесконечного ужаса. Те, кому не повезло, уже не могли ждать ничего – три прямых попадания превратили в кромешное месиво одиннадцать человек, поранили многих, ещё восьмерых зацепило при обстреле с воздуха.