В дверь позвонили. Потом еще и еще.
«Кого принесло в такую рань?»
Леля лежала в кровати, с головой укрывшись одеялом, и мысленно умоляла назойливого гостя оставить ее в покое.
Но звонивший в дверь не унимался, и Леле пришлось открыть глаза. По привычке она посмотрела на настенные часы, которые уже неделю показывали точное время только дважды в сутки, и потянулась за телефоном.
Половина первого. Не такая уж рань. Во сколько же она заснула? Уже под утро, часа в четыре, наверное. Или даже в пять.
Леля вылезла из постели и набросила халат поверх пижамы. Тело ломило, как при высокой температуре. Лечь бы обратно…
Звонок снова резанул по нервам. Человек за дверью не намеревался уходить, пока не поговорит с хозяйкой. Может, это соседи снизу, которых она затопила?
Леля выползла из спальни и прикрыла за собой дверь. Очутившись в коридоре, окинула себя в зеркале равнодушным взглядом. Волосы торчком, глаза покраснели, лицо худое и бледное. Красотища!
«Ну и что. Пусть им будет хуже!» – мстительно подумала Леля и посмотрела в глазок.
Перед дверью стояла девушка, которая тут же улыбнулась и помахала ей рукой.
– Я вижу, что ты меня видишь! Давай, открывай! Сколько можно человека на лестнице мариновать?
Леля, подавив вздох, повернула ключи в замке.
– Привет, – звонко сказала Томочка, заходя в прихожую. – Спала, что ли? Легла поздно? Ну, ты даешь! В такой день она дрыхнет, как сурок!
Томочка была маленькая, но умудрилась сразу заполнить всю квартиру. Громко, оживленно говорила, шуршала пакетами, которые принесла с собой; гремела замками, притворив входную дверь. Улыбка, запах духов, невидимая, но ощутимая энергия, которая лилась через край – на фоне всего этого Леля почувствовала себя застывшей древней мумией, которую зачем-то вытащили из саркофага.
Убрав пуховик в шкаф-купе, Томочка размотала шарф, сняла с шапку, оглядела Лелю и вздохнула:
– Ты хоть помнишь, что сегодня Рождество?
Леля пожала плечами.
– Я же все равно не праздную. Пост не держала, в церковь не хожу.