На это мероприятие собрались человек 70 – преимущественно саньясины Ошо из России и Украины. Но были также участники из других стран – немцы, швейцарцы, американцы – всего иностранцев было, кажется, человек 15. Ведущими были Свами Пунит – психотерапевт из Швейцарии – и Ма Сураби из Германии. Им помогала небольшая команда организаторов и соведущих – тоже преимущественно из России и Западной Европы. Приготовление пищи обеспечивала местная туристическая фирма.
Местом действия было выбрано покрытое лесом и довольно дикое горное плато в заповедной части предгорий Кавказа. Там были организованы два палаточных лагеря – отдельно для мужчин и для женщин. Лагеря располагались в нескольких километрах друг от друга, и первые пять дней любые контакты между «племенем мужчин» и «племенем женщин» были строго запрещены. Даже случайно столкнувшись друг с другом в столовой – огромной армейской палатке, установленной примерно на полпути между лагерями, – мы должны были полностью друг друга игнорировать, даже не встречаться взглядами…
Но вместо того, чтобы продолжить рассказ обо всех захватывающих вещах, которые там происходили, я все-таки снова вернусь к ниточке, связанной с английским языком – к переводу.
Помимо всех «стандартных» качеств, которыми должен обладать профессиональный последовательный устный переводчик, Ошо группы и тренинги накладывали на него еще два важных требования. Во-первых, переводчик должен был выдерживать сильное энергетическое и эмоциональное поле, которое практически всегда поднималось на таких мероприятиях. Часто это поле действовало таким образом, что переводчик в какой-то момент впадал в ступор и на время забывал не только английские слова, но и свой родной язык тоже. Именно поэтому на особо мощных и глубоких тренингах обычно требовался не один переводчик, а целая команда.
Во-вторых, было очень важно, чтобы переводчик транслировал не только смысл, но и энергию разговора, его эмоциональное и энергетическое наполнение. И это такая вещь, которую легче почувствовать, чем объяснить. Вероятно, специалист по гипнозу просто назвал бы ее «поддержанием раппорта» между собеседниками. И одновременно с этим сам переводчик, его собственная личность, должны быть как можно менее заметными в этом процессе.
К несчастью – или, как оказалось позже, к моей особой удаче – переводчик, приглашенный организаторами тантрического кемпа для работы в мужском лагере, вторым качеством не обладал вообще. Насколько я помню, по своей основной профессии он был капитаном дальнего плавания. Английский язык капитан, безусловно, знал. Но вот стиль его перевода очень напоминал речь конферансье Бенгальского из «Мастера и Маргариты» Булгакова: