– Нет, на простую простуду это не очень похоже… – пожилой врач задумчиво потер подбородок, – скорее уж грипп какой-то мудреный. И, похоже, он тебе уже осложнение дал. Лекарства какие-нибудь принимал?
– Аспирин. Да и его отобрали.
– Аспирин? – усмехнулся доктор. – Нет, здесь уже нужен курс сильных антибиотиков, без этого не выкарабкаешься. А для начала давай-ка мы укольчик амидопирина сделаем, чтобы сбить твою температуру.
Амидопирин? Это тот, который пирамидон? Помню такое лекарство. Очень популярное было до 80‑х годов, и жаропонижающее, и противовоспалительное. В армии нам его кололи при простуде, бронхитах и даже при солнечных ожогах. Что на юге было совсем не редкостью среди новобранцев.
– Как вас зовут? – Я попробовал сесть на шконке, но усатый придавил меня рукой обратно.
– Андрей Николаевич.
– А я Алексей. Русин.
– Знаю, – покивал доктор, простукивая мою грудь пальцами. – Был сигнал, что к нам заехал поэт очередной.
– А что, еще были?
– Вообще не положено на такие темы говорить. – Андрей Николаевич нахмурился, сурово посмотрел на меня:
Неужели все-таки приняли Синявского с Даниэлем? Не утерпели?
– А на какие темы положено? – Я опять закашлялся.
– Стихи у тебя хорошие. Да и «Город не должен умереть» отлично получился. – Взгляд доктора подобрел. – Всем управлением зачитывались. Эх… вспомнили боевую молодость.
Я присмотрелся к усатому повнимательнее. Вроде не старый, крепкий еще. Но полтинник точно есть, значит, успел повоевать.
– Андрей Николаевич! – шепотом взмолился я. – Объясните толком, что происходит! Я же не преступник… Хватают прямо у трапа самолета, молчком тащат на Лубянку и сразу без объяснений в камеру…
– Вообще не положено нам разговаривать с подследственными, – тяжело вздохнул доктор и тоже перешел на шепот: – Дали команду освободить целый продол под новых арестованных. Скоро начнется внеочередной пленум, видимо, будут аресты.
– Хрущев уже снят?
– Говорят, что снят. Вроде бы он в «Кремлевке» лежит с инфарктом. Слышал еще, что в Москву военными бортами начали прилетать члены ЦК.
Я вытер рукой испарину со лба, закрыл глаза. Если военные самолеты – это Малиновский. А раз министр обороны в деле, значит, в игру вступила армия. Тут рыпаться бесполезно. Бронетехники в аэропорту и по дороге в Москву я вроде бы не увидел, но ввести войска в столицу – это минутное дело. Значит, спасти уже ничего нельзя. Ложись и помирай, Русин, закончились твои приключения. Историю изменить нельзя. А если и можно, то только к худшему. Алкоголик Малиновский у руля самой большой страны мира?