– Нету.
– Да я не за себя. Надо помянуть Раису Ивановну, твою первую учительницу. Я копал ей могилку. У-у, будь у меня такой классный руководитель, я б, может, тоже Героем стал. А с Пономарём дорога прямая была в тюрьму. Вот. Давай за Раису Ивановну. Беги.
Пошёл, принёс и себе рюмку. Молча помянули, и Пятак без прощаний засеменил через дорогу боком, словно плохо видел на один глаз. Егор грустно усмехнулся: повидались – словно вчера расстались. И это таким стало его село? Впрочем, а каким ему быть, если все, кто мог хоть что-то изменить к лучшему, разъехались? А он сам раньше всех – с пятнадцати в суворовское.
– Вы у меня все останетесь здесь быкам хвосты крутить, гы, – стращал в школе преподававший математику Пономарь.
Был он для села пришлым – получил в Журиничи распределение сразу после войны, но, похоже, так и не стали ему ни земля, ни люди близкими и родными. Едва Егор заикнулся в восьмом классе, что хочет стать суворовцем, Пономарёв недобро гыгыкнул:
– Гы, получишь у меня на экзаменах тройку, будешь свои суворовские лампасы коровам приделывать.
Была какая-то тяга у него к крупному рогатому скоту…
Скорее всего, он просто злобно пошутил, но отец дрогнул. Никогда не выпячивавший знакомства с первым секретарём, он после рассказа Егора пошёл к первой учительнице Егора. Маленькая, всю жизнь из-за работы и любви к другим детям одинокая, Раиса Ивановна засуетилась, застучала кулачком по столу – чего никогда в жизни не делала. И приказала ехать в Суземку к начальнику районо или сразу к секретарю райкома партии.
После этой встречи Фёдор Максимович засобирался в Суземку. Брился, примерял бесконечно обе новые рубашки, остановившись на тёмной – не на свадьбу! Перед райкомом партии разворачивался, вспоминая неотложные дела – купить дроби, потом упаковку спичек, потом проверить расписание электричек на Брянск – вдруг изменилось, а он и не ведает. Дождался, когда возвращавшийся с обеда Евсей Кузьмич сам не увидел его на крыльце, затянул в кабинет. Там и решили: от греха подальше Егору сдавать экзамены по математике в соседней школе. А заруби из вредности Пономарь аттестат, неизвестно, как жизнь бы повернулась. Может, даже выглядывал бы сейчас на пару с Пятаком ради рюмки водки городских гостей…
Пока общался с Витькой, стемнело. Чай, не макушка лета, аисты со дня на день на юг полетят. Если уже не улетели. Сто лет не видел их трогательного полёта клином, с самого детства. Крокодилов видел, а родных птиц – забыл. Неправильно как-то это…