Сейчас рядом нет ни матери, ни Майкла – оба умерли, и память не позволяла забыть об этом ни на миг. Но Тринити не разрешала себе слишком уж углубляться в горькие воспоминания, потому что Майкл поручил ей сделать нечто очень важное. И она дала себе слово, что выполнит его просьбу. Она войдет в этот зал с гордо поднятой головой, чтобы представить своего друга и все, ради чего он так много трудился. Но сейчас нужно успокоиться…
Тринити неожиданно ощутила приступ вины, вспоминая мужа… хотя ей по-прежнему трудно было думать о Майкле именно так. На десять лет старше ее, Майкл Хайатт долгое время был ее другом и в некотором роде учителем. Потом они поженились… но не прошло и недели, как случилась ужасная катастрофа – Майкл разбился на своем вертолете, оставив ее вдовой. С момента аварии прошло чуть больше шести недель – и боль утраты напоминала о себе каждый день и каждую ночь.
Девушка остановилась перед старинной картиной, изображающей крестьянку с младенцем на руках. Вглядываясь в знакомые очертания, Тринити задумалась. Именно этот портрет вызывал в ней чувство грусти, но сейчас она отступала перед другой, более острой болью. Сегодня ей хватает неприятных мыслей и печальных воспоминаний и незачем размышлять о том, что отныне в жизни не будет места материнству. Тринити закрыла глаза, ощущая, что эмоции переполняют ее – по щеке сбежала слеза.
– Она выглядит счастливой… умиротворенной – разве нет? Хотя жизнь ее, должно быть, нельзя было назвать легкой.
Удивленная тем, насколько точно эти слова отражают ее собственные мысли, Тринити повернулась и увидела мужчину, при одном взгляде на которого у нее перехватило дыхание. Волосы его серебрились на висках ранней едва заметной сединой – и это серебро оттеняло холодные серые глаза с ноткой зелени. Он держался с достоинством, весьма удачно вписываясь в элегантный интерьер, но не казался слишком утонченным и светским человеком, как часто бывает с теми, кто привык к жизни в кругах высшего общества. Он был на голову выше Тринити, отчего она чувствовала себя карликом рядом с ним. Смокинг прекрасно сидел на его фигуре, намекая на мускулистость, но одновременно и подчеркивая стройность.
Взгляд незнакомца скользнул по щеке девушки – и она смущенно вытерла слезы. Мужчина промолчал. Глядя на него, она подумала, что от него не так-то просто отвести глаза, он привлекает куда больше внимания, чем картины в этом музее. Пауза затянулась, и, наконец заставив себя вздохнуть, Тринити произнесла: