Как-то в пролете между третьим и четвертым этажами мы увидели двадцатилитровые бутылки с водой для кулеров. Почему они оказались так высоко, так и осталось загадкой, но мы не могли пройти мимо. Штук десять новеньких пластиковых бутылок, так похожих на боевые снаряды. У нас с Левкой просто засветились глаза. Мы кликнули еще пару мальчишек из нашего класса и решили провести эксперимент. Что будет, если со всей силы придать ускорение бутылке с третьего этажа? Интересно, она разобьется или нет? А если разобьется, будет ли всплеск осколков, как это происходит, когда разбивается стеклянный стакан и брызги вместе с водой разлетаются веером по всему паркету причудливым облаком, или же она просто треснет, и вода тихой струйкой будет вытекать как ручеек? Все это пронеслось в наших головах стремительным вихрем, так что мы даже не стали спорить о последствиях. Мы просто взяли вчетвером бутылку, хорошенько ее раскачали и со всей дури запустили с лестницы. Результат превзошел все наши ожидания – летела бутылка превосходно, радостно подпрыгивая на ступеньках, ударяясь на поворотах о стенку и самостоятельно делая повороты. Вот чего мы не ожидали, так это того, что в конце полета ее встретит наша завуч. Как она там оказалась – никто не знает, но от летящей сверху бутылки она увернулась мастерски. Я и не думал, что так потрясающе можно прыгать на каблуках, еще и с такой комплекцией. Мы потом долго вспоминали с мальчишками, как это было. И все сошлись на том, что завуч практически перелетела нашу бутылку, сделав полуметровый кульбит в воздухе. Бутылка же, избежав столкновения с Натальей Вячеславовной, со всей дури ударила в стену коридора на первом этаже, где у нас традиционно висели произведения нашего художественного творчества, красиво оформленные в рамочки. Вся стена из нежно-желтой превратилась в грязно-серовато-песочную. Ручейка никакого не было И брызг осколков тоже. Зато была волна, которая в секунду вырвалась из пластиковой емкости и залила пол и стену. Досталось и нашим рисункам.
А вот завуч повела себя очень странно. Она не стала на нас кричать, топать ногами или ругаться. Она поманила пальцем и приказала следовать за ней. Мы спустились в хозяйственное помещение, где наша уборщица хранила ведра, швабры и всякие моющие средства, и выдала нам тряпки, тазики и щетки. Не спуская с нас глаз, она довела наше шествие до пострадавшей стены и заставила вытирать насухо все, что мы натворили. Стене от этого, по-моему, только хуже пришлось, а вот полу явно полегчало. Пока мы трудились в поте лица, охранник убрал то, что осталось от нашего снаряда. Вот он все сказал, что о нас думает. Таких вежливых, но обидных эпитетов в свой адрес я не слышал никогда. Наталья Вячеславовна же не произнесла ни слова. Когда мы закончили, она попросила нас отнести все принадлежности обратно, где мы их взяли, и зайти к ней в кабинет. Нам даже в голову не пришло ее ослушаться. Мы, как зомби, сделали все, что она сказала. И, что поразительно, ни на пути к комнате уборщицы, ни на пути к кабинету завуча мы не обронили ни слова. Толька Левка на лестнице сказал: «Ну что, братва, пойдемте…» И как-то это у него спокойно и уверенно получилось сказать, что сомнений никаких не возникло – идти нужно.