Нельзя капитану Це′пе
Трусливо внушать, что ты
Упорно не видишь цели:
Ему это до звезды.
Бывало, построив роту,
Уйдёт отхлебнуть чайку,
А ты, как скелет-задрота,
Часами жуёшь тоску.
А помню, как за базары,
С прогибом, в соплях, на «вы»,
Он щедро провёл удары
По «цяйнику» из Тувы.
Любил он нас шибко мучить
И спрашивать наобум…
К примеру: «Ґде спиться лучше?..
В постели али ґробу?..»
С ответом не стоит медлить,
Коль хочешь ещё дышать.
Иль золото станет медью,
А звонким плевком – душа.
Война для него, чеченца,
Не может сойти на мир.
«И чё?.. Не успел одеться?..
Тады на полдня в сартир…»
О, сколько ночей, не помню,
Он с рёвом врывался к нам:
«Еб… нычи!!!.. Рота к бою!!!..»…
Как будто и впрямь война.
Его бы, крутого парня,
На съёмки, в боевики,
С Джун Фэном, иль с кем на пару,
Чтоб так же кому с ноги…
Да здесь он, видать, нужнее, —
Солдатскому духу друг.
…и нету его нежнее
Армейских чинов вокруг.
Так пусть он, паяц, играет
Пред нами всю ту же роль…
Ценю я его, самурая,
Готовый под плеть, сквозь строй…
Да хоть бы с ноги в «пятак» мне
Иль на хер послал… Сойдёт!..
Солдатская жизнь, однако,
Не мёд, а гранатомёт…
За нас он, щенков – горою:
И сам из котла хлебал,
Прилично ловя порою
От тех, кто отвоева′л.