– Спишь, Саша? – окликнул Медведева Сергей.
– Да нет, Сергей Василич. Думаю с закрытыми глазами.
– О чём?
– Пытаюсь проникнуть в психологию начальника ПМК, едущего на разрушенную плотину.
– Ну и как?
– Пока ничего определённого.
– Чего и следовало ожидать, – улыбнулся Сергей. – Вот когда твою плотину смоет, тогда ты сразу всю психологию поймёшь. Особенно, если первую…
– Тьфу, тьфу, тьфу! Не говорите так, Сергей Васильевич. Та плотина у меня – вот где, – Медведев приложил ладонь к сердцу.
– А у меня все объекты тут, – буркнул Сергей и с преувеличенным вниманием уставился на дорогу…
До плотины доехали молча. Сергей вздыбил уазик на взгорок и резко остановился. То, что открылось взгляду, поражало размахом разрушения. Это было так ошеломляюще, что Сергей невольно зажмурил глаза, и ему хотелось верить, что всё это нереальность, дикий кошмар, и стоит разжмуриться как заласкает глаза красавица-плотина с ажурными перилами моста, ударит в уши приглушённый гул водосбросов, расстелется до горизонта весёлая гладь воды…
Мотор уазика оборотливо частил, вибрировал тело, и эта дрожь ещё больше усиливала лихорадочно-потерянное состояние Сергея. Он наощупь повернул ключ зажигания, и в установившуюся тишину резко забил стук авиационных часов под щитком.
Сергей неохотно открыл глаза. Увы, сквозь ветровое стекло всё та же унылая картина: провал моста, нелепо торчащие быки39, беспорядочное нагромождение разломанных бетонных плит.
– Вот так, Саша, – грустно выдавил Сергей и глянул на притихшего главного инженера. Тот промолчал. Сергей открыл дверцу и грузно сполз на землю.
– Пойдём, справим панихиду…
Утреннее солнце жарко накаляло небо, ярко зеленели омытые дождём травы, слабый ветерок нёс с полудня пряные запахи увядающей кошенины40. Тишь в мире и благодать, вольный солнечный покой и сладкий озонный воздух. А внизу – жалкие развалины бывшей плотины. От них никуда не деться, они притягивают, привораживают глаза; мозг цепенеет, не в силах охватить всей величины случившегося. За что, за какие грехи эта напасть?
Тоненько взвизгнул, набирая обороты, мотор скважинного насоса на животноводческом комплексе. Сергей глянул на близкий городок комплекса, и новая боль кольнула его сердце. Восемьсот коров останутся без кормов. Вот это, пожалуй, главная беда от разрушенной плотины. Двести гектаров долголетнего культурного пастбища без воды. Тысячи тонн травы недополучит колхоз…