– Да кто же знал, что это метиловый. Пахнет так же… – мужчина попытался оправдаться, но тетя Наташа перед ним закрыла дверь и не дала тому договорить.
Женщина виновато посмотрела на племянницу.
– У меня словно пелена с глаз слетела. Я не знаю, что и произошло – словно на том свете побывала! С сегодняшнего дня – всё! Клянусь тебе: больше никаких посиделок!
В дверь кто-то позвонил.
– Ну, я ему! Не уймется никак! Подожди, Вероничка. Сейчас я дяде скажу, чтобы уходил, и вернусь.
Женщина, бранясь, взяла в руку черпак и пошла открывать дверь. Но вдруг замолчала. Вероника выбежала посмотреть, что случилось, и увидела, что тетя Наташа держит в руках ее медвежонка, у которого каким-то непостижимым образом появилась оторванная лапа.
– Кажется, этот твой?
– Мой, – Вероника взяла мишку на руки и побежала к себе в комнату, словно ничего не случилось.
Тетя Наташа зашла на кухню и посмотрела в окно. Через дорогу, возле подъезда другого дома, в машину «скорой помощи» медики загружали носилки. Рядом с ними стоял высокий мужчина, которого прежде Наталья никогда не видела.
– Интересно, кто это? Мне даже кажется, я с ним где-то уже встречалась. Лицо у него какое-то знакомое. Вот только, где?
Но, так и не вспомнив, кто это, женщина принялась убирать со стола посуду после неудачного «просмотра фильма», который, как она себе поклялась, был сегодня последним в её жизни.
Ангел-хранитель из соседнего подъезда
Большой черный кот сидел на скамейке напротив автобусной остановки. Он мог часами наблюдать за вечно суетящимися людьми, которые постоянно спешили и толкали друг друга, чтобы побыстрее попасть внутрь автобуса, занять свободное место (если таковое, конечно, имелось в наличии) и, усевшись на нём, предавшись рассуждениям, делать собственные нелицеприятные выводы о человеческой цивилизации, как таковой.
– Ничего не меняется. Ничего, – зевнул Мартин.
Именно так звали кота последние несколько сотен лет. Или, если быть точнее, последние несколько тысяч лет. Да-да! Тысяч лет! Ведь для него, бессмертного существа, понятие времени вообще не существует, как таковое! И поэтому складывать дни в годы, а годы – в столетия для Мартина самое бесполезное занятие, какое только можно было бы для него придумать. Вот поэтому кот, если говорить на языке школьников, которые только что запрыгнули в автобус, и «не парился» насчет всего, что связано со «стрелкой часов». Куда интереснее наблюдать за живыми людьми, у которых это самое время ограничено, и они из года в год, из столетия в столетие, делают одни и те же ошибки, хотя, если рассуждать логически, могли бы и не делать их.