Но для чего мы употребляем такую фигуру речи? Не означает ли подобное словоупотребление, что, когда мы ссым или хезаем, т.е. говорим с шефом, мы признаемся в неуважении к своему начальнику? А если на секундочку допустить, что в каждом конкретном толчке установят звукозаписывающие устройства? О дивный новый мир!..
К черту антиутопии – они уводят нас в сторону от существа дела. Начнем с начала: на высшем уровне понимают, что туалет играет в политической жизни России (вспомним о том, что «террористов будут мочить в сортире»), – да и в жизни русского человека вообще – важную роль. Исполняя подчас явно не заложенную человечеством досуговую функцию.
Неспроста же мы, хомосапиенсы, курим в его участливом молчании. Играем, восседая на нем, как на троне, в телефон. А когда смартфона нет под рукой, решаем кроссворды, доставая специально отложенную для такого случая газетку. Если же все кроссворды разгаданы, тогда мы сидим, испражняемся и философствуем. Что нам еще остается? Читать твиты. Прямо так, сидя на сурундуке. Вот, например, такой твит Михаила Ходорковского: «Медведев на должности в Совбезе будет получать 618 тысяч р. каждый месяц. За эти деньги ему даже не придется рожать».
Вирджиния Вульф писала, что жить и мыслить – это не одно и то же. Мыслить необязательно. Бессмысленное не бесполезно. Оно функционально. Осмысление присуще человеку, но не «очку» – таков наш незамысловатый постулат.
Работа со смыслами, их поиск нужен человеческому сознанию, но не вещи и тем более не природе. Вещь (хоть клозет, хоть автомат Калашникова) исполняет свое предназначение. В природе, наоборот, все происходит по необходимости, а не по желанию создателя. Декарту приписывается фраза: «Я мыслю, следовательно, существую». Возьмем ее и перенесем в другой контекст, в иное семантическое поле (полагаем, Декарт не обидится): «Туалет не мыслит, следовательно, не существует»?
Не думаете же вы, слушая, как в бачке унитаза журчит водичка, что ее движение – доказательство тому, что унитаз мечтательно клокочет: «Эх, сейчас бы на Кубу…» Нет, вы так не думаете. Туалет в этом смысле вещь неприхотливая – где родился, там и пригодился. Сомнения ему неведомы так же, как незнакомы мечты или надежды.
Но опять же, чисто технически… с художественной точки зрения… нам кажется, что писателю-постмодернисту вполне по силам решить один из главных вопросов нового времени: доказать сознательность гальюнов и их, гальюнов, свободу воли. Для достижения этой цели можно написать увлекательную историю «Из жизни уборной» (сюжет мы дарим).