После слов Сикстин все погрузились в молчание.
– Я не знаю, как он это сделал, – заговорил Твелв. – Но я знаю единственный способ, как вернуть всё в норму.
– И какой же? – с не наигранным интересом поинтересовалась Сикстин.
– Заставить О*Вана это сделать.
Все татуировки на Теле Сикстин будто взбесились: начали носиться, прыгать, бегать, кататься.
А сама девушка заливисто засмеялась.
– Заставить?.. Ах-ха-ха… Заставить О*Вана?.. И как ты собрался это делать? Даже если бы насилие было допустимо, это он бы тебя заставил прыгать на одной ноге жонглируя собственной головой.
– Именно потому, что насилие недопустимо, нужно применять другие методы – более тонкие.
– Ты и тонкие методы? – всё никак не могла перестать смеяться Сикстин.
– Например, давление толпы, – перестал обращать на неё внимание Твелв. – Если пойдём все вместе и заявим о недопустимости такой Игры, он может сдать назад. Пусть он небожим, но ему всё равно приходится с нами взаимодействовать. Не захочет же он находится в атмосфере полного отторжения остальными Игроками за Столом?
– Все вместе? Нет, это без меня.
– И без меня, – вслед за Сикстин сказал Сикс.
В итоге к О*Вану решили идти только шесть Богов – все из команды Твелва.
Как только они собрались с духом и покинули Игровой Зал, Сикс спросил у своей сестры:
– Не хочешь пойти посмотреть, что из этого получится?
– Я уже посмотрела в своём воображении. Зачем тратить время на одно и то же зрелище?
– А я, пожалуй, посмотрю. Издалека.
Сикс встал и направился следом за шестёркой парламентёров.
Я, как и Сикстин, уже представлял, чем всё это закончится. С виду довольно адекватный и способный поддерживать интересное общение О*Ван, с каждым появлением в этих отрывках информационных потоков, всё сильнее вызывал во мне чувство какого-то глубинного ужаса.
Он опасен.
Хотя я вполне допускаю, что это из-за подачи информации от лица Сикса. Как я понял, он – Игрок Фитри, и уж он точно О*Вана боится. И смотрит на него именно с этим чувством, что невольно, по углам зрения, по отворачиванию в сторону при его присутствии передаётся и мне.
Впрочем, что-то… настораживающее в нём наверняка есть.
Но ещё больше меня беспокоит Сикстин: она всё меньше похожа на ту весёлую и обаятельную девушку, какой была по Божественным меркам совсем недавно.
***
Пробуждение было не из приятных. Я помнил под какой аккомпанемент засыпал, и он же продолжал лезть в уши и Разум несколько секунд после пробуждения.