Магистр уже хотел поставить последнюю точку в своём послании, когда к нему тихо подошёл секретарь.
– Что у тебя? – медленно оборачиваясь к вошедшему, недовольно прокаркал магистр.
– К вам прибыл гонец с восточных земель нашего ордена, мой господин.
– Так веди его сюда! Что-то он сильно припозднился на этот раз. Я его ждал с известиями ещё вчера.
Секретарь ничего не ответил на замечание главы ордена, лишь поклонился и, выглянув за дверь, что-то крикнул. Спустя мгновение в личный зал магистра неуверенной походкой, будто нашкодивший школяр, вошёл невысокого роста человек. На нём клоками висели остатки грязной, изодранной рубахи, а на холщовых бриджах красовались большие бурые пятна. Его руки были усеяны синяками и кровоподтёками, а под левым глазом красовался огромный лиловый синяк. Человек прошлёпал босыми ногами по серому полу из грубо отёсанных сосновых досок и на полпути остановился в ожидании дальнейшей команды магистра.
– Кто этот человек? – недоумённо проворчал фон Плеттенберг, обращаясь к своему секретарю. – Ты сказал, что ко мне прибыл гонец, но я вижу перед собой только грязного оборванца.
– Этот человек утверждает, что он и есть гонец с наших восточных рубежей, мой господин, – невозмутимо ответил тот. – Он только что прибыл к нам в замок и сразу же объявил о намерении встретиться с вами, правда, при нём не было подорожной грамоты. А свой оборванный вид, не приличествующий рыцарю Ливонского ордена, он объясняет тем, что по дороге на него в лесу напали разбойники и отобрали оружие, а вместе с ним и послание от комтура пограничной крепости.
– Рыцаря Ливонского ордена, посланника нашего брата комтура – и обобрали какие-то нищие голодранцы, которые никогда в своей жизни не видали настоящего рыцарского оружия, а тем более не умеющие должным образом вести бой? – удивлённо прокаркал магистр.
– Наш брат объясняет сей неприятный инцидент тем, что этих, как вы справедливо выразились, голодранцев было очень много. Брат говорит, что их было десятка два, а может, даже и три.
– Сколько в лесах нашего досточтимого ордена развелось разбойников! – возмущённо рявкнул фон Плеттенберг и недовольно покосился на гонца, который в полном смятении стоял у входа в зал и смущённо переминался с ноги на ногу, не зная, как скрыть от гневного взора магистра их неопрятный вид. – А ну-ка, подойди ко мне, воин!