На следующий день была дорога. Пыльная, с ямами и камнями. Вся
армия вытянулась в длинную вереницу, состоящую из повозок, лошадей
и солдат разной расы. В то время как весь мой отряд, точнее Стая,
передвигался на чёрных жеребцах, я сам трясся в телеге. Мало того,
что эта чёртова повозка скрипела и хрустела на каждой кочке, в ней
ещё ехали три члена нашей славной элитной Стаи. Вернее три
деревянных ящика, похожих на гробы, в которых лежали сейчас мои
клыкастые братья по оружию.
Вечером прошлого дня я так и не дождался их пробуждения. От
усталости и переживаний я уснул, даже не заметив этого, слушая
очередной разговор членов отряда. Утром меня разбудил голос
командира Волка. Затем –быстрые сборы. Мне особо собирать было
нечего, но я помогал сворачивать отрядный шатёр, ловя на себе
неодобрительные взгляды бойцов Стаи. Дело в том, что этими делами
должны были заниматься обозники, но никак не члены Элиты. А мне
было совершенно наплевать и на взгляды, и на дальнейшее отношение
ко мне. Я просто устал сидеть всё утро у костра и слушать одни и те
же разговоры про величие графа и лорда.
Проклятая дорожная пыль уже скрипела на зубах. Я кривил рожу и
постоянно сплёвывал. Это заметила Лара, восседавшая на
матово-чёрном жеребце и, подъехав ко мне, протянула флягу. Я
глотнул, и тут же пожалел об этом. Нет, конечно, во дворе за
гаражами я пробовал много всякой алкогольной гадости, но эта дрянь
была не сравнима ни с чем! Меня так перекосило, что свежий шрам на
лице снова заболел. Я проглотил эту мерзость, немного отдышался и
спросил Лару, возвращая флягу:
– Что это за гадость?
– Нормальное пойло, – сквозь смех проговорила девушка.
– Да я теперь свой рот не чувствую, – пробубнил я еле
шевелящимся языком, начиная паниковать.
Лара засмеялась ещё сильнее. И, наконец-то просмеявшись,
сказала:
– Да, я прекрасно тебя понимаю, это ещё то дерьмо, но зато мозги
прочищает. Сейчас на мир по-другому посмотришь. Это пойло гоблины
варят в своих подземельях. Говорят, из летучих мышей.
Она бросила мне яблоко. Я поймал его и тут же начал заедать
мерзкий напиток, вставший комом в горле. Через несколько минут
наступила расслабленность. Я посмотрел вокруг себя на окрестности,
на солдат, на наши дряхлые повозки и увидел что всё не так уныло.
Долина, по которой мы двигались, показалась красивой, рожи солдат –
не такими уж и злобными. Я навалился на один из ящиков-гробов и
посмотрел на небо. Улыбка сама по себе наползла на мою довольную
харю. Блин, я был почти счастлив! Вдруг прозвучал совершенно
неожиданный звук письма, пришедшего по внутренней почте. Гоблинское
пойло так сильно туманило мозги, что я даже не понял сначала что
это. Затем сообразил и открыл письмо. Оно оказалось от Луны: