Утром я проснулся от воплей Лары, которая стояла возле моей
палатки и кричала разные ругательства:
– Мрак, сволочь, вылезай давай! Убил вчера товарища по оружию и
дрыхнешь спокойно? Вылезай, я тебе сказала!
Я, совершенно не понимая, что происходит, вылез из палатки на
свежий воздух и сразу же получил удар ногой в живот. Пришлось
быстро откатиться в сторону, чтобы не схлопотать ещё один. Я
вскочил и возмущённо спросил:
– Ты что творишь?
– Это я тебя хочу спросить, что ты творишь? – злобно глядя на
меня, сказала Лара.
– Объясни, что конкретно тебя не устраивает в моих
действиях?
– Ты зачем Груна убил? Я думаю, его можно было вылечить.
– Да не хотел я его убивать! Тебе любой может это подтвердить. Я
просто защищался, – как можно убедительней сказал я Ларе.
Девушка ссутулилась, затем махнула рукой в мою сторону, и с
поникшей головой и опущенными руками побрела к потухшему
погребальному костру. Я последовал за ней. Лара очень переживала о
том, что её не было этой ночью на поляне. Она действительно
считала, что могла бы помочь Груну.
После короткого завтрака мы быстро свернули лагерь и собрались в
дорогу. Я уже залез на телегу и начал взбивать сено, как вдруг Волк
подошёл ко мне и сказал:
– Забирай жеребца Груна, ему он явно больше не пригодится.
Я даже растерялся от такого предложения, ведь ни разу в жизни не
ездил верхом. Хотя нет, у меня был один не слишком удачный опыт, но
этот опыт явно нельзя было назвать профессиональным. Это случилось,
когда мне было примерно лет десять. Отец привёз меня на ипподром.
Тогда мы катались верхом около двух часов. Насколько я помню, мне
очень понравилось, но на следующий день у меня всё болело, поэтому
больше ездить верхом я не рвался. Показывать свою неуверенность и,
честно скажу, страх я не собирался, поэтому, подойдя к чёрному
жеребцу, я лихо взобрался на него. Жеребца звали Гром. Он был
совершенно чёрный, только на правом боку располагалась белое пятно
в виде молнии. Я наклонился к уху Грома и прошептал:
– Слушай, друг, не подведи меня. А я за это буду ухаживать за
тобой и хорошо кормить.
Жеребец негромко фыркнул и мотнул головой. Я погладил его по
гриве и улыбнулся: показалось, что мы с ним поладим. Наша небольшая
колонна двинулась в путь. И опять по краям пыльной дороги,
потянулись однообразные деревца и кустарники. Через несколько часов
утомительной езды мы остановились на короткий привал.