А что касается отношений с Орловым…
В процессе выяснилось, что личная помощница Александру Викторовичу даром не нужна. Он просто назвал ту же должность, что у меня была, чтобы не заморачиваться.
Поэтому в итоге мне предложили: «Лик, посмотри, что мы делаем и выбери то, чем хочешь заниматься».
Я решила ковыряться в бумажках. Ну то есть «привести в порядок документы – текущие и архив».
Вариант идеальный. Я минимально общаюсь с людьми. Они минимально общаться со мной. Ускачу на экзамен – никто и не заметит.
Лекс не возражал.
Вообще как-то так получилось, что мы сразу смогли ужиться. Мне было комфортно в его доме и спокойно в офисе. А его (очень надеюсь, что не ошибаюсь) не напрягало мое присутствие.
Вот только субботним утром тихий комфорт полетел ко всем чертям.
Почему?
Мы оба боялись первой совместной светской тусовки.
Естественно Орлов делал вид, что все в порядке. Вот только с раннего утра рычал на всех, кто рискнул ему позвонить.
А я в салоне никак не могла сосредоточиться. И безучастно соглашалась со всем, что со мной вытворяли.
Девчонки в какой-то момент просто перестали спрашивать. И сделали все на свой вкус.
Так что я осознала какого цвета мой маникюр, только когда Лекс приветствовал меня словами:
– Сашка бы оценил решение сделать ногти в тон платью.
Позже выяснилось, что и педикюр у меня темно-зеленый.
Волосы убраны в аккуратную прическу, открывающую неожиданно длинную шею. А макияж подчеркивает яркие глаза.
Мне нравилось, как я выглядела. Элитный салон красоты, брендовые вещи и вот перед вами не провинциалка студентка, а леди.
Которую так легко будет раскусить всем этим привыкшим к деньгам зазнайкам…
Нет, я никогда не беспокоилась о том, что обо мне подумают. Никогда не завидовала детям богачей. Я всегда была рада тому, что имела. И мечтала не о несметных богатствах, а о том заработке, что позволит мне и маме жить спокойно.
И сейчас проблема была не в этом.
Впервые я нервничала из-за того, что мне может не хватить знаний о нормах поведения. Что моя манера говорить выдаст простую девушку. Что я не буду соответствовать обществу, в которое меня решил ввести Лекс.
И что этим я подведу его.
Конечно на дворе двадцать первый век. Сейчас люди уже не так жестко дистанцированы. Но все же я нервничала так, словно будучи дочерью крестьянина по недоразумению попала на прием к королю.