– Ты не любишь все это? – догадалась я.
– Не люблю. Но ничего не могу с этим поделать.
Лекс повел меня вдоль стены. Ее украшала череда портретов.
– Актриса, художник, лётчик, банкир, предприниматель, многодетная мать, – равнодушно перечислял Лекс. – Все они – наши с Гошей одноклассники. В этом году ему приспичило создать портреты всех, с кем он был в выпускном классе.
– Это значит…
Я не договорила, потому что ответ на мой незаданный вопрос был прямо перед нами. Портрет Орлова.
Только увидев фотографическую точность картины, я поняла, насколько Стрельницкий хороший художник. Портрет был невероятен. Гоше удалось точно передать пронизывающий взгляд голубых глаз Лекса. Всю точность линий его красивого лица. И эмоцию… Радость жизни смешанную с вечным напряжением.
– Это невероятно! – выдохнула я.
– Вот и я так думаю, – Гоша снова возник рядом с нами. – А он ворчит, что совершенно не похоже.
От неожиданности я отшатнулась от картины и налетела на Лекса.
– Зачем же так пугать! – воскликнула возмущенно, пытаясь выпрямиться.
– Прости, красотка, я случайно, – не искренне извинился художник.
Орлов промолчал. Только помог мне уверенно встать на каблуки и поправил выбившуюся прядку.
– Картина должна повисеть здесь ещё пару недель, а потом я пришлю ее тебе, – сообщил ему художник, а потом поймал мой взгляд: – И я просто обязан вас нарисовать! Обязательно. Эта работа станет украшением следующей выставки… Да точно! Да и дома у вас непременно должны висеть портреты обоих!..
Боже, как много болтает этот художник!
– Мы подумаем, – оборвал его Лекс.
– Да что тут думать! Я просто обязан…
– Спасибо, Георгий, – вклинилась я, заметив, что мой фиктивный ухажер начинает закипать, – это очень лестное предложение. Я бы с радостью, но только если Лекс не будет против.
Орлов был против. Очень против, судя по взгляду, которым он меня одарил. Но все же он собрался, выдохнул и спокойно ответил:
– Думаю, мы сможем вернуться к этому вопросу ближе к новому году.
Интересно, почему он так негативно воспринял эту идею? Не доверяет Гоше? Боится, что его школьный друг расскажет мне что-то непристойное? Или боится, что я случайно выдам наш секрет?
– Спасибо, любимый, – я поцеловала его в щеку.
Лекс едва заметно вздрогнул. Что ж не меня одну потряхивает от всего этого.
Гоша наблюдал за нами с нечитаемым выражением лица. И это настораживало. Странный парень. Очень странный.