Вскоре они оказались у стеклянной двери, откуда открывался вид на сосново-еловый парк.
Лев повернул ручку и сделал шаг.
– Там мокро – всю ночь лило, – предупредила женщина, и Лев тут же растянулся на чернозёме. Сзади раздались причитания Екатерины Михайловны.
– Стоит подумать о брусчатке, – процедил он, поднимаясь на ноги и оглядываясь. Не такой уж и большой парк – вон пост охраны виднеется, а там забор…
Секундочку, это что там между деревьев?
Едва справляясь с каждым шагом – кроссовки ездили в чёрной жиже – Лев направился к ярко-зелёному зонту, застрявшему между мрачными мокрыми елями. Под одной из них лежала Мира, размашистые ветки почти полностью покрывали её тело.
– Эй, – он потянул её к себе. – Мира!
Екатерина Михайловна уже стояла рядом, охая и подзывая охранника.
– Боря! Боря, в скорую звони!
– Нет! – среагировал Лев. – Не надо скорой.
Мира открыла глаза.
– Эй, вставай, – он аккуратно посадил её. – Ты как?
– Да,… всё супер. Что случилось?
– Это ты мне скажи. Встать можешь?
– Легко, – кряхтя и опираясь на руки Льва, Мира поднялась на ноги. Её кудрявые волосы слепились грязью на затылке, и вся одежда сзади тоже была чёрная.
– Какого чёрта, посмотри на себя! – брызнул Лев. Теперь придётся ждать, пока она помоется. И пусть только заикнётся о химчистке!
– Что случилось, милочка? – щебетала Екатерина Михайловна.
Подоспевший охранник схватился за голову:
– Ой, божечки! Как же это? Она была жива-здорова, когда уходила!
– Тихо! – Лев бросил на него строгий взгляд. – Тебе смену пора сдавать, – кивнул на мужчину, топтавшегося возле сторожки. – Иди, сдавай. Да и вы, Екатерина Михайловна, всю ночь проработали, устали – вы бледная. Когда домой?
Она ошарашенно глядела то на Льва, то на Борю.
– Да, сейчас уже пойду…
– Вот и отлично, отдыхать надо больше, – заключил Лев и повёл Миру в здание.
– Сейчас приму душ, и поедем. – Она заметила грязь на его колене. – А ты чего такой чумазый? Переодеться бы…
5.
Они снова были в пути.
Лев ждал ответов, ведь вопросы были заданы ещё вчера. Расскажи она всё раньше, ему было бы проще пережить это дурное утро в парке.
– Как ты оказалась под ёлкой?
– Я кое-кому помогла…, – говорила она, собирая непослушные кудри в хвост.
– Как той наркоманке?
Мира вздохнула.
– Ты уже в курсе, что я чувствую чужие эмоции.
– Да.
– И физические ощущения.