***
Жаренная на костре рыба казалась яством, что подают по ту сторону Врат Её Царства. И Кальдура, и его старый приятель-желудок, едва могли оторвать себя от нагретой солнышком мягкой полянки, где им знатно похорошело после плотного обеда.
Анижа спокойно и не торопясь разделала и приготовила рыбу, но поела спустя часа два, как только солнце преодолело зенит. Оставшуюся рыбу они прикопали в корзинке в землю – надеялись, что она не попортиться ещё денёк или два.
– Что дальше? – спросила Анижа, наслаждаясь ветерком и уже порядком разыгравшимся солнцем.
– Даже не знаю, – честно признался Кальдур. – До Соласа отсюда дня два-три пути. Неплохо было бы рвануть туда. Может, мне удастся найти в столице пару знакомых, которые помогут.
– Ты жил в столице?
– Бывал там. И несколько людей, у которых есть положение, всё ещё должны мне.
– Что должны?
– Ну… жизнь. Или что-то менее обременительное. Вроде круглой суммы денег и помощи в том, чтобы исчезнуть. Уйти куда-нибудь, гдё всё это не достанет. Думаю, это место на востоке. Или на юге.
– И зачем ты хочешь насмешить Госпожу? – Анижа снова посмотрела на него с сомнением, пытаясь догадаться действительно тот дурак, или просто играет с ней.
– Мне на Неё вообще плевать, Анижа. Я жить хочу, – в ответ на его заявление Анижа скорчила ему рожу, покачала головой и постучала пальцем по виску, показывая, что он и правда не очень умный, но Кальдур не обратил внимания, и продолжил: – Это всё вилами по воде. Три дня по этим лесам мы не протянём, нужно хотя бы элементарно подготовиться. Хотя бы ботинки мне найти. И еды, которая не завоняет уже к завтрашнему обеду. Вернёмся пока в город. Может, удастся выполнить какую халтурку. Или напроситься к торговцам или к тому, кто поедет на телеге по тракту.
– И что потом?
– А потом, Анижа, будет потом.
Она закатила глаза, вздохнула и вскочила с пенька.
– Ну веди. Дур-дур.
***
Ближе к вечеру они успели обойти с полгорода и поговорить почти что с сотней людей. Нищенский вид Кальдура и его способности договариваться не привели ни к чему хорошему. Только один мужичок преклонных лет предложил Кальдуру вырыть яму под новый сортир на его участке за городом, но плата в обмен на эту работу, едва ли тянула хотя бы на один обед. Усталые и расстроенные они попёрлись на поляну, где обедали, и решили там же устраиваться на ночлег – все равно других вариантов не было. Кальдур погрузился в мысли о том, что на этот раз ему стоит насобирать упавших и уже сушеных еловых веток, сложить из них постель и хоть какое-то подобие крыши, чтоб тепло не так уходило. Он так отчаянно не хотел снова мёрзнуть и стучать зубами, что подумывал стянуть в порту хотя бы кусок старой парусины, прекрыться им или сделать палатку.