– Так ведь он иначе нашел бы зацепку, чтобы от поединка улизнуть. Дескать, ему бы честь не позволила биться с низкородным… Хотя какая там честь!..
– И это верно.
Хармон тоже поблагодарил Джоакина за спасение и обещал дать хорошую награду. Но слова вышли скомканными: недавний ужас все еще сидел в голове и путал мысли.
– А с чего это вы так перепугались, хозяин? – довольно нахально спросил воин. – Давеча в лесу, при встрече с разбойниками, вы так не робели.
– Так ведь то шваль была, голодранцы, а это – лорд с вассалами… – попробовал отговориться Хармон.
– Парень прав, хозяин, – влезла Луиза. – Я тоже прежде не видала, чтобы у вас настолько душа ушла в пятки, хотя мы с вами уже шестой год колесим. Вы словно язык проглотили. Отчего молчали? Отчего не показали графское письмо и грамоту? Граф пускай шейландец, а не путевец, но все важный человек. Глядишь, и отстали бы от нас.
– Видите ли, дорогие мои, – хмуро пояснил торговец, – нельзя нам кому попало показывать грамоту. Она большую ценность имеет, если ее прочтет тот, кому не положено, то захочет себе забрать. И нас порешить может, чтобы мы графу не донесли на него.
– Ага, – пробурчал Снайп. – Мало того, что мы помогаем лордам проворачивать их делишки, так еще и с опасностью для себя.
– Торговля – всегда опасность, – отбил Хармон.
– Но не такая! Когда это мы возили товар, за который могут перебить нас всех, даже детишек?
Джоакин был слишком счастлив, а Доксет – слишком навеселе, но остальные уставились на Хармона укоризненно и с подозрением.
– Я же сказал, это не надолго, – примирительно ответил торговец.
– Сколько еще?
– Ну, первый покупатель – в Солтауне. Двинемся в объезд, недели за две доедем.
– А если первый не купит?
– Тогда второй – в Лабелине, это еще неделя. Третий уже в Короне живет, но до него не должно дойти. Кому-то из первых двух я продам товар. Вы же меня знаете.
– Знаем… – процедил Снайп. – Сколько?
– Я же сказал – наибольшее, три недели.
– Нет, хозяин, денег сколько?
– Ну, как сторгуемся… Эфесов двадцать, может быть, нам достанутся, а остальное – графу.
– Двадцать золотых? Хармон-торговец рискует головой за двадцать золотых? Вы за год тридцать делаете!
Снайп искривил губу, обнажил резцы. Луиза склонила голову набок, внимательно глядя на торговца.
– Ну…
– Двадцать, хозяин?