Пройдя через этот сказочный лес, вы оказывались на большом пляже, покрытом белым песком. Повсюду стояли шезлонги, зонтики для тех, кто не очень любил загорать на солнце, которое грело эту планету шестьсот тридцать пять дней в году.
Вот та малая часть из тех удовольствий, которые вы могли найти на этой планете.
Александр вылез из шезлонга и медленно побрел к прозрачной зеленоватой воде. Белый горячий песок, вдоволь насытившийся солнечных лучей, ласково обнимал его ноги, приятно щекоча ступни. Разбежавшись и сделав в воздухе сальто, юноша погрузился в прохладную воду. Молодое сильное тело, обласканное солнцем, мгновенно покрылось мурашками. Вынырнув из воды, он энергично заработал руками, стараясь перегнать стайку маленьких разноцветных рыбок, плотным кольцом окруживших купальщика.
Вволю наплававшись, Александр выскочил из воды и, быстро пробежав по горячему песку, плюхнулся назад в свой шезлонг. Он закрыл глаза и погрузился в воспоминания, разрешая легкому бризу и солнцу нежно гладить и ласкать свое влажное тело.
После успешной операции в казино они направились на планету Эльба к старинному другу его отца профессору По. У него была небольшая база, скрытая от посторонних глаз под поверхностью планеты.
Профессор был гением, и когда-то его имя гремело на всю галактику. Будоража ученые умы своими передовыми идеями, он внес огромную лепту в современное кораблестроение. Но, как и все гении, он не терпел не какого вмешательства в свои дела и тем более приказов. И когда к власти пришел император, По конечно же не смог ужиться с ним. Поэтому, свернув свою лабораторию, он и еще несколько его сторонников скрылись на Эльбе.
Занимаясь научными опытами, он попутно оказывал помощь повстанцам, разным космическим бродягам, в общем, всем кто не хотел мириться с законами, поработившими всю галактику. Ну, конечно, всем, кому доверял. В число его друзей входила и команда «Плутоса».
Когда в очередной раз они прилетели на Эльбу, чтобы залатать свой корабль после встречи с патрулем, профессор предложил им новый космолет.
– Я понимаю, – начал он, – «Плутос» для вас как родной, можно сказать это ваш дом, но еще одна такая стычка, и мне уже нечего будет чинить. Вспомните, сколько раз вы добирались до меня на одном честном слове. Сколько ты уже на нем летаешь, Люц?