– Коли человек делает что-нибудь, то ему надо гордиться своим делом, а не держать его в постыдной тайне. Это так я думаю, а если вам угодно не согласиться, то вы можете сказать, как оно по-вашему.
Хорам согласился, но Корнелий не сумел понять, с чем именно. Ушел растерянный и всерьез задумался написать барону Монат-Эрлину, чтобы тот выкупил поместье обратно.
– Клянусь Софьей и Еленой, я непременно напишу, если Хорам продолжит в том же духе! – сказал Корнелий трактирщику.
А хорамов прихвостень снова укатил в Лаэм. Жители тихого Мелисона с дрожью ждали его возвращения. Что творил Хорам в своем поместье – оставалось загадкой. Ничего похожего на швейный цех там не возникло, и от этого становилось еще тревожнее. Мало того, что лаэмские зазнайки задирают носы у себя в Лаэме, так теперь они явились в Мелисон творить здесь свои делишки! Как можно терпеть такое?! Четверо самых видных городских дам выставили ультиматум бургомистру Корнелию: он обязан что-нибудь предпринять! Если в ближайшее время Корнелий не совладает с Хорамом, то винить ему придется только себя.
Когда прибыл очередной груз для славного Хорама, Корнелий пошел на решительные меры: велел констеблю остановить телеги и тщательным образом обыскать. Констебль смешался: никогда прежде ему не доводилось кого-либо обыскивать, поскольку горожане ничего не скрывали. Но, движимый чувством долга, он набрался смелости и сдернул мешковину с груза.
– Что я вижу?! – вскричал он от возмущения. – Вы везете вино в город виноделов! Противу всех правил, законов и воли богов! Вопиющее кощунство!
Констебль ожег огненным взглядом хорамова слугу.
– Вас может оправдать лишь одно: если это вино – плохого качества и не ровня нашему.
Он потянул пробку, чтобы удостовериться, но помощник Хорама сдержал его руку:
– О слабый рассудком защитник закона, если ты опробуешь эту жидкость, то злодейство и произвол расцветут буйным цветом на улицах Мелисона, ибо это не вино, а кислота.
– Кислота?!
– И весьма едкая, именно потому на сосудах изображены недвусмысленные черепа, которые ты почему-то обогнул своим взглядом.
– Нарушение! – возопил констебль. – Ради покоя горожан, я должен арестовать груз!
– Если ты служитель закона, то должен исполнять его волю. А воля закона такова, чтобы ты делал то, что в законе написано. Вот и скажи мне, где написано, что в Мелисон нельзя ввозить кислоту?