Впрочем, не следует обвинять исполнителей власти в особом коварстве. В целом они, по-своему, заботятся о безопасности социума, которым пытаются управлять. Вот только, главная их задача в другом – сохранение себя во власти. И для этого они «идут навстречу большинства социума», создавая постоянные и «однозначные» контексты, которые они по вполне понятным причинам предпочитают называть «вечными ценностями». Даже понимание частью социума того, что ничего вечного не существует и это словосочетание является всего лишь красивым набором абстрактных, и уже поэтому непонятных, слов, ничего не может изменить – «вечные ценности» провозглашаются и начинают работать, становясь критерием для принятия решений, оценки этих решений и совершенных на их основании действий и определения наказания за них.
«Вечные ценности» конечно же всего лишь обозначение того контекста, который представляет собой набор взаимосвязанных смыслов, что только и позволяет использовать их в морализаторстве и повседневной социальной практике. За словами «добро» и «зло», «честь», «совесть» и т.п. «тянется» шлейф смыслов, большинство которых не является результатом понимания субъектом их содержания. Они внедрены в социально-этические построения субъекта на этапе его становления с использованием его веры и особенностей возрастного этапа его некритического восприятия действительности. В дальнейшем задача социума на всех его уровнях состоит в том, чтобы постоянно подкреплять этим смыслом как практикой самого субъекта, так и, в большинстве случаев, практикой его окружения.
«Вечные ценности» – эти вечные контексты – конечно же существуют. Или, по крайней мере, должны существовать… в качестве тех ограничителей субъекта, которые необходимы для его выживания. В отличие от смысла, суть таких ценностей является отражением объективных условий такого выживания, когда зло понимается как уничтожение жизни ради амбиций, наживы, порабощения и т.п., а добро – все то, что направлено на сохранение и поддержание жизни, на реализацию потенциала субъекта и подавление того, что противостоит существованию жизни. Однако превращение этих ценностей в смыслы, т.е. в контексты, превращает их в идеологические матрицы, использование которых связано, в основном, с управлением субъектом, сохранением его в рамках неких норм, которые могут быть придуманы и предложены социуму некой его частью, которую принято называть элитой. Однако всякое управление, которое задумывалось и начиналось как способность реализовать «вечные ценности», неизбежно превращается во власть, которую следует охранять и постоянно усиливать. Результатом этой «бесконечной власти» непременно станет диктатура контекстов, направленных на ее сохранение.