- Не тревожь его. Уже не жилец. – Морфин покачала головой. – Он
должен был умереть еще прошлым утром, но его как будто что-то
удерживает на этом свете. Такое бывает, если есть незаконченные
дела.
Незаконченные дела! Саймон с подозрением посмотрел на старика и
прокаженного человека. А что если…
- Вы видели сегодня знак? Круг с тремя вертикальными чертами
поверх него.
- Нет. – С сомнением сказала Морфин. - Кажется, нет.
- Погоди. А не про это ли ты говоришь? – Йорфин оказался более
внимательным.
Он показал на оголенную руку старика, высунувшуюся из-под
одеяла. Несмотря на теплую ночь, старика накрыли до подбородка,
положив его бороду поверх. На руке Саймон разглядел нарисованный
чернилами круг, но вертикальных черточек не было, пока он не
пригляделся. Вместо них Саймон разглядел три пульсирующие вены.
Каждые несколько секунд крупные сгустки крови пробегали по ним,
делая заметным естественные черточки. Определенно, это похоже на
знак. Саймон приблизился к старику, но прикасаться к нему не
спешил. Мало ли чем тот заразен.
- Ты меня слышишь? – Саймон едва узнал свой голос, дрожащий от
возбуждения. Такое ощущение бывает если вы стоите на пороге тайны
или долгожданной встречи, когда решается ваша дальнейшая судьба или
жизнь висит на волоске. Настоящее первобытное предвкушение. – Это
ты оставил те знаки?
Саймон. Человек 2 уровня. Хочет превратиться в крысу и
убежать от всех проблем. Любит красивых девушек и свои новые
способности. Жаль применить их удается нечасто. Состояние -
странное предвкушение, словно перед великим открытием, но наш герой
совсем не гений.
- Кажется, не только Тайлин приложили горшком по голове. -
Прошептала Морфин, но так, что все вокруг ее услышали. Ее брат от
вырывающегося смешка поджал губы, а прокаженный человек покачал
головой. Возможно, у него просто нет языка, чтобы выразить
недовольство происходящим. Какие-то люди посреди ночи шумят и
разговаривают, не давая спать. - А еще у тебя рукав разорван. Ты
дрался что ли?
Умирающий старик раскрыл глаза и его карие глаза уставились
прямо на подошедшего к постели Саймона. По его изможденным чертам
невозможно определить точный возраст. С таким же успехом старику
могло быть и шестьдесят лет, и девяносто. Седая клочковатая борода
лежала на одеяле, а в утомленных болью глазах Саймон не увидел
ничего живого. Старик был уже мертв, просто пока дышал и ждал.
Их.