Случалось ли с вами счастье оказаться на перформансе? Нет, быть не его участником, а именно зрителем. С Девять такое счастье случилось однажды в «Тейт Британ». Блуждающий по большим тихим залам, стараясь тихо дышать и вглядываться в работы древних времен с умнейшим выражением лица, при этом пытаясь проглотить свой зевок, чтобы не выглядеть ханжой, он дошел до самого тихого холла. Как полагается, с высочайшими потолками, холодными стенами и не менее холодным полом. Расслабившись наконец, он любовался пустотой, оказалось, пустой зал не хуже увешанного картинами, тут даже можно выдохнуть и потупить глаза, даже поскроллить свой смартфон. Но мозг не давал ему покоя, потому что в буклете-гиде еще оставался зал Генри Мура, а туда надо было дойти непременно, хотя бы для успокоения совести, а если признаться самому себе, то просто отметиться.
Рядом с Девять были его племянники, на вопрос, как они оказались в музее, да к тому же в летний день, можно ответить «искусство не знает возраста», «vita brevis, ars longa»14 и так далее. А по правде говоря, если вы уже успели побывать во всех Хамлейсах15, Биг-Бене, Тауер-Хилле и даже Британском музее, а на улице лето, солнце светит так ярко, это, конечно, означает, что прямо сейчас, в самых лучших английских традициях, пойдет дождь. Вот именно на такие случаи существуют музеи, а если к тому же и вход бесплатный, что может быть чудеснее?
И вот, когда на вас нахлынуло вдохновение, интерес к искусству проснулся-таки по самое не могу, а все потому что еще полдень, дождь продолжает валить как манна небесная, и тут внезапно волна ценителя искусства окатывает вас, прямо как Хокусайевская Канагава. Приблизившись к картине на расстояние меньше метра, вы хотите разглядеть вон ту деталь, посмотреть, сколько там мазков, может, даже запомнить название этого нового для вас художника, чтобы потом блеснуть, наконец, где-нибудь в прибогемных разговорах со снобами и «ценителями», ну чем, ей-богу, вы хуже? Но не тут-то было, взглядом орла, приметившего жирненького кролика в кустах, Мариванна или пусть Бетти, охраняющая святая святых зал, почти как Гефест у Олимпа, набрасывалась на меня каждый раз прямо в шаге на пути к высокому.