– Давайте знакомиться. Подпоручик Михаил Тухачевский, – сказал вошедший.
– Подпоручик Глеб Смирнитский.
Так иногда бывает между мужчинами: встретились в первый раз, протянули руки для рукопожатия – и необъяснимо, сразу возникло чувство дружбы и доверия. И здесь оно возникло: как молния, между ними промелькнула с крепким пожатием юношеских рук.
– На войну? В какую армию? – спросил Тухачевский. – Я во 2-ю, к генералу Самсонову.
– Туда же, к Александру Васильевичу.
– Отлично. Дадим прикурить немцам.
– Давно пора!
– По значку – вы окончили Павловское училище?
– Так точно, а вы – Александровское?
– Да.
– Вы поляк?
– Если не против, давай на ты. Я из смоленских Тухачевских. Ну а где смоленские, там и польская кровь имеется. Ну вы-то точно поляк?
– Да, по отцу. Мать русская.
– Родители где, в Польше?
– Я сирота.
– Глеб, прости меня, ради бога. А что до Павловского окончил? Не со школьной же скамьи?
– Нет, Варшавский кадетский корпус.
– А я Московский кадетский корпус.
– Судя по званию подпоручика – отличник.
– Да, но и ты тоже. Сам выбирал полк?
– Да. Только сейчас не до выбора – война.
– И в какой полк?
– В лейб-гвардии Семеновский.
– Вот здорово! И я в Семеновский!
Молодые люди прониклись еще большим уважением друг к другу, узнав, что едут служить в один, самый знаменитый полк; болтали, выходили из вагона на станциях, покупали вареную картошку, молоко, огурцы и ржаной хлеб. А на платформах плясала, выла, пела Россия, провожая мужиков на войну.
– Как всегда – с пляской на смерть, – сказал Михаил.
– Этого у русских не отнять, – поддержал Глеб.
– А у поляков по-другому?
– Да нет, еще большее бахвальство.
– А жаль. Ничему не научились с японской.
– Не скажи – армия другая, вооружение другое. Посмотри, какой народный порыв. И название у войны какое правильное: «Вторая отечественная».
– Лишь бы не было, как в первую – за Москву убежали.
– В первую мои предки с войсками Наполеона до Москвы дошли, да и в шестьсот двенадцатом тоже в Москве были. Михаил, ну зачем такой пессимизм?
– Не нравится мне это дикое веселье.
– Так не свадьба – на смерть люди идут.
– Возможно, я не прав, Глеб… извини. Кстати, у тебя что из оружия: тот, что выдали по окончании училища – револьвер Нагана? Он в атаке неудобен. Согласен?
– Ты прав: семь пуль выпустил и можешь выкидывать. В бою не перезарядить.