Мистер и миссис Томас перебрались из Болинброка в Мэрисвилль, и я жила с ними вплоть до восьмилетнего возраста. Я помогала присматривать за детьми миссис Томас, их было четверо, моложе меня. Должна сказать, они отбирали много энергии! Потом мистер Томас трагически погиб, попав под поезд, и его мать предложила миссис Томас с детьми поселиться у неё. Но меня она не хотела. Миссис Томас, сама на грани отчаяния, ещё должна была срочно искать пристанище и для меня. Так я и попала к миссис Хаммонд, которая жила на вырубке, что вверх по течению. Она согласилась взять меня, так как слышала про мой опыт ухода за детьми. Место это было довольно уединённое, среди выкорчеванных пней. Знаю, мне невыносимо стало бы там, не обладай я… богатой фантазией! Моя новая хозяйка имела восемь детей и владела небольшой лесопилкой. Что касается детей, то у неё было три пары близнецов! В общем, люблю детей, особенно на расстоянии… Но три пары близнецов, – это чересчур!.. Я так прямо ей и сказала, после того, как она разродилась последней парой… Они так меня утомили!
Два года я жила у миссис Хаммонд, но потом и её муж скончался, так что ей пришлось оставить обжитое гнездо и уехать в Штаты. Детей она распределила по родственникам, но, поскольку, меня опять никто не хотел брать, пришлось отправиться в приют в Хоуптауне. По иронии судьбы, и там меня никто не ждал. Приют был весь переполнен, но они всё-таки приняли меня, и я прожила там четыре месяца, до приезда миссис Спенсер». Со вздохом, на этот раз облегчения, Энни окончила свой рассказ. Она не очень-то хотела сообщать кому бы то ни было в этом, отвергающем её мире, о том, что пережила.
– А в школу вы когда-нибудь ходили? – строго спросила Марилла, поворачивая на прибрежную дорогу.
– В школу-то? Ну да, ходила немножко: последний год, пока была у миссис Томас. А когда жила на вырубке, мы вообще находились очень далеко от учебных заведений; до школы невозможно было добраться зимою, летом же она закрывалась на каникулы, так что я могла ходить только весной и осенью. Но, разумеется, приходилось посещать приютскую школу. Я неплохо читаю и знаю множество поэтических отрывков и стихотворений наизусть, например, «битву при Гогенлиндене», «Эдинбург после Флоддена» и «Бингем на Рейне». А ещё – кучу отрывков из «Озёрной Леди» и, почти полностью, «Сезоны» Джеймса Томпсона. Разве вас не охватывает трепет и вы не испытываете взлётов и падений, когда читаете поэзию? Меня аж прямо дрожь колотит, когда я раскрываю «Падение Польши», изучаемое в пятом классе. Конечно, я-то тогда училась ещё в четвёртом, но большие девочки давали мне иногда почитать.